Центр роста
Шрифт:
Шорох.
Кто-то, из последних рядов:
– С психическими депрессивными пациентами работать крайне тяжело. Они изворотливы. Они готовы на все, лишь бы покончить с собой… Они расстраивают нервы Направляющим и Замыкающим…
– Я же работаю. Направляющим наплевать и направлять. А Замыкающим - замыкать и доверять провидению. Все зависит от номера. Если номер большой, то хитрецу не помогут никакие уловки, будь он нытик или маньяк… Вы давайте задавайте вопросы, время ограничено.
Шорох (не только пленки).
Выкрик:
– Что толку беречь Направляющих, если номер велик, и смерть далека?
– Отвечаю дорогому коллеге: шкатулку с фантами могут перетряхнуть.
–
– В том, чтобы оттянуть момент в надежде на новое сотрясение. Люди стали жить очень долго и счастливо. Кончина пары человек, что в двух шагах от вас, - уже не такая беда. Система здравоохранения и жизнеобеспечения, выросшая из так называемой «managed care», «управляемой заботы», достаточно эффективна и способна сколь угодно долго поддерживать жизнь в безмозглом Направляющем теле. Между прочим, изменилась обстановка в местах лишения свободы. Туда проникают списки очередников, и многие пекутся о ближних, как о братьях. С воли поступает «грев», «дачки», никаких петушатников… При малейшем недомогании - немедленно в лазарет. Как видите, система срабатывает даже в пенитенциарных учреждениях. Она проникла туда, и там сильно снизился накал страстей. Отменили «прописку». Не убивают даже почти никого…
Пауза.
– Конечно, остается много нерешенных проблем. Это трагедия, когда Направляющий хочет покончить с собой… Когда Замыкающий или Центровой суицидники - тоже плохо. Они могут убить Направляющего…
Было ясно, что лектор обращается к стажеру-слушателю, уже задавшему вопрос на эту тему, и нехотя подтверждая обоснованность опасений.
– Остается утешиться, - отшутился оратор, - что Направляющего все равно караулила скорая смерть от несчастного случая, ему достался несчастливый номер. За считанные мгновения - судьба. Но продолжим. Как я умел отметить, все мы - Направляющие, Замыкающие и Центровые в едином лице. Но есть у нас и четвертая ипостась: мы - Закулисники. Мы управляем ходом вещей. Очередность неизменна. Сроки продлеваются без обмана. Население сокращается направленными стихийными бедствиями и спецбригадами. Есть и одиночки-энтузиасты, которые не хотят такой жизни из молодого мятежного сумасбродства. Протестное население из той породы, что голосует «против всех» на любых выборах. Нередко это анонимы, «сведений - якобы - нет». Их прибирают к рукам. Плюс естественная убыль: основная масса здорового человечества сохраняется и сближается. Да, Закулисники используют самоубийц, чей срок приближается, и те забирают с собой тысячу человек, устраивая взрывы и другие диверсии. Фанатикам обещают рай. Создаются особые отряды депрессивных, их чувства всячески усугубляются и разжигаются, однако досрочные суициды принципиально невозможны. Ибо Замыкающий не погибает раньше Направляющего, таков закон. Но и Направляющий не может убить Замыкающего, если не подошел срок последнего и не вмешалась судьба. И, наконец, самое главное.
Последняя пауза.
– У Закулисной Верхушки - фальшивые даймеры, они рядятся в разные личины… У меня было много имен… Кроме них, фальшивыми даймерами снабжаются…»
2. Художественная лепка
– Вы - цыганка?
– полуутвердительно осведомился Садко, поднося Русудан зажигалку.
– Молдаванка, - подпела она и затянулась с такой истребительной силой, что сигарета выгорела на добрую треть.
– Не без того. А это настолько заметно?
– она прищурилась, как и положено щуриться по-цыгански: недобро и лукаво. Сверкнула фикса.
Устин Садко будто бы нервно пробежался рукой по взопревшему ежику. «Она издевается, - решил он сразу.
– Зачем? Впрочем, догадаться нетрудно».
Потому что цветастый платок, из-под которого выбивалась
– У вас плохой Замыкающий, - наябедничал Садко.
– Вы курите с каким-то остервенением, как будто перед казнью, а он совершенно не печется о вашем здоровье.
Им принесли экологически чистую пищу; официант неодобрительно повел носом, вдыхая табачный дым. В отличие от недосягаемых Замыкающих, он неусыпно и заинтересованно пекся о здоровье посетителей.
– Настойчивая забота о Направляющем способна превратиться в пытку, - Русудан взяла лист салата и обмакнула в белый, пресноватый соус, где заливались краской стыда ломтики редиски.
– У меня был один Направляющий, он находился на ИВЛ. Вы знаете, что это такое?
Устин с убедительным отрицанием покачал головой.
– Искусственная вентиляция легких. У него была тяжелая травма черепа, - объяснила Русудан.
– Мозг уже умер, зато выжило все остальное. Душа еще пряталась по каким-то закоулкам, цеплялась за сосудистые сплетения… Может быть, в мозговых оболочках, может - в сердечной. И я, как сестра человеку брат, ежедневно приходила к нему в палату, приносила продукты, которые он, конечно, съесть не мог, но регулярно выносила из-под него переполненное судно, оживляла наложением рук…
– И это умеете?
– Нет. Но пробовала. А Направляющий лежал себе колодой, с идеальными сердцем и легкими. Я следила, чтобы у него не образовывались пролежни. Стоило мне зевнуть, как они появлялись, глубокие, и перевязочная сестра доверяла мне выстригать целые гнойные гроздья. Брила щетину, подмывала, разговаривала с ним - считается, что это помогает, растормаживает. Словно общий массаж. А мне не помогал никто, мой Замыкающий жил в очень, очень далеком месте.
– Но вы знакомы с ним?
Русудан вытаращила глаза:
– Тсс!… Конечно, знакома. Но тебе не скажу ни черта. Ясно?
– Глаза снова сделались нарочитыми щелочками, голос помягчел, Русудан продолжала: - Потом мне осточертело это занятие, и я, когда поблизости никого не было, на пять минут отключила аппарат.
– Вы убили Направляющего? Брата?
– задохнулся Садко. Еще немного, и он заслонился бы от Замыкающей салфеткой. Голос у него провалился, как проваливается ступня в подмерзшую поверху апрельскую лужу.
– Ну и что? У меня, как видите, появился новый. Номера поменялись. Так иногда бывает, овчинка стоила выделки. Волков бояться - не бывать на волчьей охоте… выбираешь между собакой и волком… волей и псарней…
Подошли служители кафе и вежливо попросили курить снаружи, на крылечке. А если посетители числятся в списках поперед них, служителей, то их нижайше, от всей души, заклинают не отравляться и там.
– Вы прочитайте, что там написано на пачках, мелкими буковками, - всерьез советовал главный распорядитель досуга.
– Нет-нет, мы ваши Замыкающие, - успокоила их Русудан полушутя-полусерьезно, как будто могла это знать и так, без даймера, с его пляшущими под спутниковые сигналы цифрами. Но все же достала его: такие даймеры, инкрустированные мелкими драгоценными металлами и камнями, приобретались состоятельными людьми, не почитавшими внезапной перемены мест и не имевшими обыкновения кочевать.
– Я ведь все-таки немного цыганка, - улыбнулась она.
– Я рассмотрела ваши ладони - безупречно чистые, и это донельзя приятно.