Центурион
Шрифт:
– Скоро войдем в пси-зону?
– По грубым оценкам – через пятнадцать минут.
– Командуй возвращение всем машинам эскорта. Дальше полетим одни.
Иеремия освободился от крепления безопасности и попытался встать. Белочка заметила, что губы старика беззвучно шевелятся. Немые слова сами сложились в древний, как эта равнина, текст:
Не бойся змеи, скользящей во мраке,
Не бойся печали под солнцем,
Не бойся ужаса, идущего среди звезд.
– Десять минут до входа в зону…
– Радиация?
– Дважды перекрывает
– Тяни, сколько сможешь, капитан.
Летчик вымученно улыбнулся. Лоб с ранними залысинами блестел от пота под короной устройства связи.
– Через десять минут это станет затруднительным, полковник.
– Тяни, Уил, я знаю – ты лучший.
– Даже лучший из лучших не сможет вести машину в Аномале.
– Как только поймешь, что это предел – сажай борт.
– Даже на радиоактивное пятно?
– Да.
Неестественно спокойный Стриж обернулся к девушке.
– Советую вам держаться как следует. Посадка обещает быть жесткой.
Мюф присмирел. Веснушки на носу мальчишки поблекли. Белочка заодно затянула потуже и его крепление. Иеремия читал нараспев:
Не бойся чудовищ, порожденный полуднем,
Не бойся стрел, пронзающих незримо…
Полковник оглянулся через плечо – его лицо пошло красными пятнами.
– Молчать. Да сядьте же, Фалиан! И закрепитесь, холера вас забери – Мировой Разум не помогает тем, кто сам себе не помогает! Дезет, не сидите истуканом – покажите им, как надо.
Летчик пробормотал, не оборачиваясь, голос его внезапно охрип:
– Пять минут до входа в зону… Радиация – полтора.
– Сбрось скорость. Садимся. Опустись пониже, Уил. Еще ниже…
– Мы изжаримся до костей, полковник.
Белочка даже сквозь пси-барьер ощущала, как в разуме пилота мечется ужас.
– Нет, Уил, нас экранирует корпус… Пожалуйста. Спустись. Пониже.
Джу еще чуть-чуть ослабила свой барьер и добавила легкий ментальный толчок к словесным убеждениям Хиллориана. Вертолет опустился – мелькание приблизившихся кустов и травы слилось в единую пеструю сумятицу.
– Три минуты до входа в зону.
Белочка опустила лицо к коленям, прикрыла затылок сцепленными руками.
– Две ми…………………………………………………………………………………………………..
…Границу пси-Аномалии она почувствовала как прыжок в кипящий хаос – под сводом черепа взорвалась какофония звуков, рассыпался искрами фейерверк разноцветного холодного огня. Грохот океанского прибоя смешался с пронзительным писком помех, воем ветра, плеском ручья, голосом, поющим в ночи, вкрадчивым шепотом, приходящим из далекого ледяного ничто.
Бесформенная субстанция хаоса бурлила, выбрасывая тонкие паутинки – они тут же опадали, увядая, и сменялись новыми. Кишение нитей опутывало сознание. Со стороны пустого пространства в пляску паутины ворвалась струя огня. Нити съежились, сгорая. Серая поверхность Хаоса сгладилась, потом мягко потекла, обретя цвет – в неопределенное нечто смешались все оттенки спектра.
Под
Хаос замолчал.
Полуоглохшая Белочка поняла – обычные звуки тоже исчезли. Катастрофа по-будничному деловито заявила о себе. Остановившиеся винты молчали. В ту же секунду винтокрылая машина беспомощно рухнула вниз. Джу еще успела услышать как пронзительно, по-заячьи, заверещал Мюф…
* * *
– Да очнитесь же, колонель… Колонель!
Хиллориан охнул, держась за поясницу. Вместо серой поверхности крыши кабины над ним нависало зеленовато-голубое, в легкой перистой дымке небо. На фоне холодноватого марева нарисовался силуэт озабоченного Стрижа. Иллирианец щурился как от головной боли, левую щеку прочеркнула кровоточащая царапина.
– Подъем, полковник!
Хиллориан вставал медленно, впервые с острой ностальгией ощущая, что сорок три – не самый лучший возраст для полевых акций.
– Что с другими?
– Один труп. Прочее – увидите сами.
Расколовшийся остов невзорвавшейся машины примял жесткую траву, ползучие плети мутировавшего кустарника. Неряшливо грудой лежали извлеченные из отсека вещи. Рядом сквозь потрепанный брезент проступал длинный контур лежащего на земле предмета. Хиллориан откинул край. Пустой взгляд Уила упирался в зенит. Ко лбу прилипла травинка.
– Вы даже не закрыли ему глаза.
– Некогда было.
Полковник с трудом сдержал желание ударить Стрижа. Желание было несправедливым – Дезет сделал все, что мог, глупо требовать от сардара сентиментальности по отношению к мертвому каленусийскому офицеру. Прощай, старый друг – беззвучно пробормотал Хиллориан и осторожно опустил покрывало на холодное лицо Уила.
– Что с радиацией? Вижу, вы не слишком беспокоитесь.
– Мерил. Как раз на пределе допустимого. Если мы за день уйдем с пятна, я скажу – легко отделались. Думаю, успеем. И еще – смотрите – на юге видны горы.
– Что с людьми? Раздайте им дозиметры.
– Уже. Возьмите, кстати, свой.
Полковник сунул коробочку во внутренний карман, огляделся, борясь с волною накатившей тошноты. Пахло разлитым топливом.
– Странно, что мы не взлетели на воздух.
– Пси-зона не любит взрывы.
– Она что – физические законы отменяет?
– Чума ее знает. Кстати, уникомы здесь не работают – проверено.
Бледная до синевы Джулия подошла неслышно. Мальчишка, конопатый, густобровый внук Фалиана, хромал, держась за ее куртку. Иеремия сидел на корточках, придерживая за плечи выжившего помощника Уила. Лейтенанта (имя ускользнуло из памяти Хиллориана) мучительно рвало.