Цепная атака
Шрифт:
– Может, это не так уж и плохо, капитан.
– У вас что-то на уме, Спок?
– Да, но осуществить мою идею можно лишь в том случае, если такую процедуру повторят и со мной. В этом случае я попытаюсь воздействовать на них телепатически.
– Влияние непосредственно на мозг? Без физического контакта?
– Гарантировать ничего не могу, капитан. Если случай представится, я попробую. Возможно, стремление к общению, о котором вы говорили, сделает их более восприимчивыми, чем в обычных обстоятельствах.
– Будем надеяться. Если не удастся установить контакт до появления хошан и зиторов, то "Энтерпрайзу" конец. А значит, никаких шансов на возвращение в Федерацию.
– Не думаю, что они сами создали это все. Возможно, их предшественники, но не они.
Разговор затянулся еще часа на два, к ним подходили Ухура, Чехов – одни, чтобы послушать, другие – поделиться мыслями. Кирк во всех подробностях описывал транспортационную комнату, а предметы за барьером исчезали и возвращались. В конце концов разговор зашел о первом полете к планете, во время которого сенсоры зафиксировали наличие жизни на низком уровне. Спок высказал предположение, что отмеченные сигналы исходили не от органического компьютера, а от тех существ, которых позже обнаружили сенсоры.
– Вы имеете в виду анабиоз? – спросил Кирк. – Тогда получается, что они построили этот объект как надежное бомбоубежище? Как место для выживания? Они думают переждать, пока те, кто уничтожил их мир, не уйдут.
– Возможно, капитан, хотя данные не совсем укладываются в наше представление об анабиозе. И хошаны, и зиторы рассказывали нам, что они сами построили, вероятно, по периметру, внушительную линию обороны своих миров, которая охватывает и уничтоженные планеты. Здесь, в этом подземном бункере, они рассчитывали пережить своих врагов.
– Но почему наши хозяева очнулись именно сейчас, когда к планете подошел "Энтерпрайз"?
– Возможно, простое совпадение. Или же наше появление привело в действие какой-то механизм, вроде будильника. Вы помните, когда мы засекли работающую энергоустановку. В тот раз мы не обнаружили сенсорных зондов, но это вовсе не означает, что их не было. А может, их разбудили наши зонды. Наверное, у них есть что-то вроде дежурных постов, чтобы обеспечивать защиту.
– А еще для того, чтобы следить, не закончилась ли война. В отличие от тех, с кем мы встречались до сих пор, эта компания, по крайней мере, не прочь поговорить, так что...
Кирк не успел договорить – в нескольких футах от них материализовались Скотт и Маккой.
Капитан поспешил к ним. "Кто же будет следующим?" – подумал он.
– Боунз? Скотта? Вы были в транспортационной комнате? Проходили урок языка?
– Да, – ответил Скотт.
– Похоже на то, – кивнул Маккой. Но прежде чем главный инженер успел сообщить подробности, в разговор вмешался Спок.
– Полагаю, что я следующий, капитан. – И когда Кирк обернулся к нему, вулканец уже погрузился в клубы тумана.
– Спок! – закричал Кирк, как будто надеялся, что старший офицер услышит его. – Добудьте транслятор!
"Возможно, – подумал он, – у нас появится хоть какой-то шанс. Интересно, наблюдают ли они за нами? Ведь после возвращения именно Спок разговаривал со мной, а это могло навести хозяев на определенные выводы".
– Капитан!
Возглас Ингрид Томсон отвлек внимание Кирка от того места, где только что стоял старший офицер. Резко обернувшись, он понял, почему кричала глава службы безопасности.
Еще один вихрь, уносящий человека, которого капитану никак не хотелось бы отпускать.
Если кто и способен испортить все дело и сорвать попытку Спока установить контакт с инопланетянами,
Глава 20
Вулканец, глаза которого лучше, чем глаза землян, адаптировались к перемене освещения, окинул взглядом транспортационную комнату, а затем сконцентрировал внимание на контрольной панели. Вспомогательный пульт, о котором говорил капитан, действительно был похож на самодельный дополнительный прибор, но аналитический ум Спока отметил в его конструкции скорее определенную искусность, чем свидетельство умений или знаний. Устройство напоминало ему те приспособления, которые он и главный инженер Скотт создавали сами взамен вышедших из строя или усовершенствовали уже имеющиеся для обслуживания каких-то незапланированных работ, ведь создатели их не всегда могли предусмотреть особые обстоятельства.
Пока Спок внимательно рассматривал пульт, не упуская из вида и двух гуманоидов, включилось соседнее транспортационное устройство. Оглянувшись, он увидел материализующегося доктора Крэндалла и подумал о том, что же заставило чужаков выбрать именно его. Если они наблюдали за экипажем "Энтерпрайза" после переноса на планету, то довольно легко могли определить, что капитан Кирк – наиболее важное лицо, а потому именно с ним нужно постараться установить контакт в первую очередь. Чтобы прийти к такому заключению, вовсе необязательно знать язык. Ведь сделали же это хошаны во время пребывания на "Энтерпрайзе". Таким же образом хозяева определили группу для последующих контактов, ведь и Маккой, и сам Спок были среди тех, с кем капитан общался сразу после прибытия. Впрочем, загадка Крэндалла не так уж и сложна, наверняка чужаки видели, как Кирк спас наблюдателя, а значит, спасенный представлял определенную ценность.
Удовлетворенный столь логичным решением проблемы, Спок переключил свое внимание на смуглых гуманоидов. Это были те же женщина и бородатый мужчина, о которых сообщил Кирк, одетые в скромную темную униформу, не имеющую знаков отличия.
Присмотревшись, он отметил кое-что еще: в их позах было какое-то напряженное ожидание.
Более того, через миг Спок осознал, что дело не только в этом. Еще до попытки установить телепатический контакт вулканец усмотрел за физическим напряжением также и напряжение психологическое, причиной которого являлся страх. Да, как и надеялся капитан, эти гуманоиды не были врагами. Не они уничтожили те миры десятки тысяч лет назад. Перенося экипаж "Энтерпрайза" в свое убежище, они не были настроены враждебно. И не только страх перед звездолетом толкнул их на этот шаг, хотя именно страх – не только перед кораблем, но и перед чем-то другим, труднообъяснимым, изгоняемым ими из сознания – являлся важной частью их мотивации.
И сейчас это чувство еще не ушло.
Никакого замешательства или изумления при виде Крэндалла, уже окончательно материализовавшегося и глядевшего по сторонам безумными глазами, Спок не чувствовал, что было и неудивительно. Наблюдая за ним на борту "Энтерпрайза", вулканец определил, что именно этот человек в большей, чем другие, степени способен скрывать подлинные чувства и создавать иллюзию других, совершенно ему не свойственных. В отличие от Спока, чьи эмоции жестко контролировались логикой, Крэндалл и ему подобные могли только подавлять и маскировать свои переживания. За постоянно меняющимися, обманчивыми масками, которые использовали эти люди, таилась их подлинная сущность, определяемая непрерывным и нелогичным внутренним разбродом. В то время как вулканец был хозяином своих чувств, Крэндалл являлся рабом своих, хотя люди не всегда умели распознать это.