Цезарь Каскабель (иллюстр.)

Верн Жюль Габриэль

«Прекрасная Колесница» бросила якорь у берега внутренней гавани, около устья небольшой речки, под отвесными скалами увенчанными зарослями хилых берез. Здесь маленькой труппе предстоял самый долгий привал за все путешествие. Вынужденный отдых — ибо поверхности пролива в это время года еще далеко до твердого состояния.

К сожалению, фургону не переправиться через пролив на суденышках, обслуживавших Порт-Кларенс и представлявших собой всего-навсего рыбачьи лодки небольшого водоизмещения. Поэтому план достигнуть азиатского берега, когда море превратится в одну огромную льдину, оставался в силе.

Длительная остановка не вызывала возражений, так как впереди — вторая часть путешествия, где путников ожидали настоящие трудности, борьба с холодом и метелями, по крайней мере, пока они не достигнут более приветливых южных территорий Сибири.

Но несколько недель, возможно, несколько месяцев ожидались очень суровых, и оставалось только радоваться, что есть время на приготовления к столь тяжелому переходу. Хотя кое-что закупили у индейцев вблизи Форт-Нулато, некоторых предметов еще не хватало, и господин Каскабель рассчитывал приобрести их либо у торговцев, либо у аборигенов в Порт-Кларенсе.

Вот почему весь экипаж обезумел от счастья, когда господин Каскабель отдал самую приятную команду:

— По местам! Вольно!

За этим приказом, столь любимом на маршах или на военных маневрах, тут же последовал другой, который громко выкрикнул юный Сандр:

— Разомкнуть ряды! Разойтись!

И можно не сомневаться, что все команды выполнялись с энтузиазмом.

Прибытие «Прекрасной Колесницы» в Порт-Кларенс не прошло незамеченным. Никогда раньше подобное передвижное сооружение не появлялось в этом Богом забытом уголке. В первый раз французские бродячие артисты предстали перед завороженными глазами туземцев.

Тогда в Порт-Кларенсе кроме обычного населения, состоявшего из эскимосов и торговцев, еще жили несколько русских чиновников. После присоединения Аляски к Соединенным Штатам они получили приказ вернуться через пролив либо на Чукотский полуостров, либо в Петропавловск — столицу Камчатки. Эти служащие так же, как и остальные обитатели Порт-Кларенса, с большим вниманием приняли семейство Каскабель; но особенно сердечным оказалось гостеприимство эскимосов.

Двенадцать лет спустя с теми же самыми эскимосами в этих краях встретился знаменитый мореплаватель Норденшельд во время своего отважного путешествия, в ходе которого он открыл Северо-Восточный проход. К тому моменту некоторые эскимосы уже вооружились револьверами и скорострельными ружьями — первыми дарами американской цивилизации.

Так как лето только-только закончилось, туземцы еще не сооружали своих зимних жилищ. Они обитали в изящных легких шатрах из крепкого, ярко разрисованного полотна, упроченного сетью из трав. Применяли посуду, изготовленную из скорлупы кокосовых орехов.

Клу-де-Жирофль, узревший в первый раз такую утварь, не удержался и воскликнул:

— Ага! В лесах Эскимосии растет, видимо, много кокосовых пальм…

— Если только, — возразил господин Серж, — эти орехи не привезены сюда китобоями с островов Тихого океана!

Господин Серж был прав. К тому же отношения американцев с туземцами уже весьма продвинулись. Между ними происходило постепенное сближение, что способствовало развитию эскимосов.

Как вы увидите позднее, нет никакого сходства ни в обычаях, ни во внешности американских эскимосов и туземных народов Сибири [116] . Племена Аляски даже не понимают языка самоедов по ту сторону Берингова пролива. Их говор так сильно перемешан с английскими и русскими выражениями, что беседовать с ними довольно просто.

[116]Автор не прав: исследования этнологов показали, что антропологически эскимосы очень близки к жителям азиатского северо-востока; культура эскимосов очень близка к культуре береговых чукчей; больше того, азиатский берег Берингова пролива и побережье Чукотского моря были населены эскимосами.

Поэтому с первых дней семейство Каскабель охотно завязало отношения с туземцами Порт-Кларенса. Гостеприимно принятые в шатрах этих славных людей, артисты не колеблясь распахнули перед ними двери «Прекрасной Колесницы», в чем не пришлось потом раскаиваться.

Эскимосы оказались гораздо цивилизованнее, чем принято думать. Их представляют себе, как правило, чем-то вроде породы говорящих тюленей или моржей с человеческим лицом, судя при этом по характерным для них одеяниям, особенно зимой. Ничего подобного, в Порт-Кларенсе

представители народа эскимосов отнюдь не отталкивающи на вид и приятны в общении. Некоторые даже начали одеваться почти по-европейски, но большая часть повинуется собственной кокетливой моде, состоящей в гармоничном сочетании нарядов из оленьих и тюленьих шкур, «паски» из меха сурка и татуировки на лице в виде нескольких легких рисунков, нанесенных на подбородок. У мужчин обязательна короткая редкая бородка; кроме того, в уголках губ они искусно проделывали три отверстия, позволявшие вдевать маленькие кольца, вырезанные из кости; ноздри украшались на тот же манер. Девушки носили в ушах жемчуг, а на руки надевали железные или медные браслеты довольно тонкой работы.

В общем и целом эскимосы, приходившие в гости к семейству Каскабель, были лишены той суровости, что присуща самоедам или другим народам азиатского побережья. Необходимо также отметить, что эскимосы оказались людьми очень честными и исключительно порядочными в сделках, несмотря на то что упорно торговались и чрезмерно клянчили. Не стоит слишком строго судить за этот недостаток обитателей арктических пустынь.

У эскимосов процветало полное равенство, племена не имели даже вождей. Религия оставалась языческой. Все поклонялись, как богам, столбам, выкрашенным в красный цвет и украшенным резными фигурами птиц с распростертыми веером крыльями. У эскимосов царили благородные обычаи, развитое чувство семьи, уважение к старшим, любовь к детям, почитание умерших. Тела усопших выставлялись на всеобщее обозрение в праздничных одеждах, рядом с ними клали их оружие и каяк [117] .

[117]Каяк — это слово европейцами переводится как «байдарка», но здесь идет о другом типе лодки — байдаре ( эскимос.«аньяпик»), открытом плоскодонном суденышке; деревянный решетчатый остов его закреплялся ремнями и обтягивался моржовой шкурой; большая байдара могла поднимать до 4-х тонн груза.

Каскабели любили ежедневные прогулки по окрестностям Порт-Кларенса. Частенько они заходили на старый маслозавод, основанный американцами, но еще работавший в то время.

На местности встречались деревья, а на почве — растительность, основные отличия от пейзажа Чукотского полуострова по другую сторону пролива. Причиной тому служит теплое течение вдоль берегов Нового Света из жарких районов Тихого океана, в то время как вдоль сибирского побережья спускается холодное, берущее начало в северных морях [118] .

[118]В климате Чукотки и Аляски существенных различий нет. Земли, расположенные на одних широтах, принадлежат к одним и тем же климатическим поясам (если не считать Алеутских островов, собственно полуострова Аляски и прибрежных районов вдоль тихоокеанского побережья, относящихся к умеренному поясу). Что касается «теплого течения», то надо сказать, что водообмен Тихого океана с Беринговым морем осуществляется главным образом через проливы в 3ападной части Алеутских островов; попадая в Берингово море, поверхностные тихоокеанские воды включаются в направленный против часовой стрелки круговорот; отделяясь от этой системы течений, одна ветвь направляется на север, к Берингову проливу, причем следует именно вдоль азиатского берега. Кроме того, автор не учел известного климатического парадокса: теплое течение привело бы к еще большей суровости чукотского климата, поскольку над более теплым морем создавался бы постоянный минимум давления, отчего сюда бы с западными ветрами привносился воздух с менее прогретых материковых районов, вызывавший бы понижение температуры.

Само собой разумеется, господин Каскабель не собирался устраивать представление туземцам в Порт-Кларенсе. Он побаивался, и небезосновательно. Судите сами, вдруг среди них обнаружились бы акробаты, жонглеры и клоуны, такие же замечательные, как и в форте Юкон! Не стоило второй раз рисковать репутацией труппы.

Дни проходили в ожидании, и, по правде говоря, гораздо более продолжительном, чем требовалось для отдыха маленькой труппе. Уже спустя неделю после остановки в Порт-Кларенсе экипажу не терпелось бросить вызов трудностям путешествия по сибирской земле.