Цезарь Каскабель (иллюстр.)
Шрифт:
Будь у господина Сержа корабль, достаточно вместительный для маленького экипажа со всем его имуществом, он выбрал бы другой путь. Из Порт-Кларенса судно направилось бы к острову Беринга — любимому месту зимовки тюленей и других морских млекопитающих; затем бросило бы якорь в одном из портов Камчатки, возможно Петропавловске, столице этой губернии. Но, за неимением корабля, оставалось одно: достигнуть самым коротким путем материковой твердыни.
Берингов пролив неглубок [122] . Вследствие геологического поднятия суши после ледникового периода, вероятно, в далеком будущем в этой точке Азия и Америка сомкнутся [123] . Тогда осуществится мечта господина Каскабеля — мост, а вернее дамба, пригодная для проезда.
[122]Максимальная глубина Берингова пролива составляет 58 м.
[123]По современным геологическим представлениям. Чукотка и Аляска являются частями одной крупной структурной единицы земной коры («литосферной плиты»); связь между ними прерывалась несколько раз за последние 60 миллионов лет, причем последнее погружение Берингова пролива произошло около одного миллиона лет назад, однако в начале последнего оледенения, примерно 115 тысяч лет назад, уровень океана стал на 60 м ниже современного; в дальнейшем уровень океана продолжал уменьшаться, а следовательно, Азия и Америка были соединены сухопутным мостом, который просуществовал свыше 100 тысяч лет; именно по этому мосту древнейшие обитатели северо-восточной Азии перебрались в Америку.
[124]Лессепс Фердинанд (1805-1894) — французский дипломат, инженер, предприниматель, руководитель строительства Суэцкого канала (1859 — 1869), член Французской академии наук.
Изучая различные места пролива, гидрографы пришли к выводу, что самый глубокий фарватер — вдоль побережья Чукотского полуострова. Здесь циркулирует холодное течение с севера, в то время как теплое пробивается через неглубокую впадину у американского берега [125] .
После открытия Северо-Восточного пути к северу от Чукотского полуострова, в Колючинской губе около одноименного острова [126] судно Норденшёльда «Вега» [127] застряло во льдах на девять месяцев, с двадцать шестого сентября 1878 года по пятнадцатое июня 1879-го.
[125]На самом деле глубины в российской части Берингова пролива, вблизи Чукотского полуострова, достигают только 48 м, тогда как восточнее островов Диомида, в американской части пролива, они доходят до 58 м. Основное течение на поверхности пролива направлено на север: через Берингов пролив в Северный Ледовитый океан ежегодно вливается около 30 млн. куб. км, или 20% всего притока вод в Арктический бассейн. Лишь иногда, в летний сезон, по западной части пролива «работает» стоковое течение из Ледовитого океана.
[126]Остров Колючин расположен примерно в 40 км к северу от выхода из Колючинской губы.
[127]Норденшёльд Нильс Адольф Эрик (1832-1901) — шведский полярный исследователь; в 1878 — 1879 годах первым прошел так называемым Северо-Восточным проходом вдоль берегов Северной Европы и Северной Азии из Атлантического океана в Тихий; член Стокгольмской и член-корреспондент Петербургской академий наук.
За одиннадцать лет до этого события двадцать первого октября 1867 года семейство Каскабель отправилось в путь. Было холодно и сухо. Метель кончилась, ветер почти стих и сменился на южный. Небо полностью затянулось сероватой дымкой. За ней с трудом угадывалось солнце, слабые лучи которого пробивались сквозь облачную вуаль. В полдень оно поднималось не выше трех-четырех градусов над горизонтом.
Перед отъездом из Порт-Кларенса решили не передвигаться в темноте. И там и тут ледяную равнину рассекали широкие трещины, в которые запросто можно угодить, если вовремя не заметить.
Падавший в течение суток снег образовал толстый ковер и под действием холода превратился в твердый наст, благоприятный для передвижения по льду. Если осадков больше не будет, то переход через пролив запомнится как приятная прогулка. По-настоящему опасным казалось лишь место столкновения холодного и теплого течений, которые затем расходились по своим фарватерам: здесь дрейфующие льды нагромождались друг на друга, образуя порой непреодолимые преграды. В таком случае придется делать не один крюк, чтобы их обойти.
Корнелия, Кайетта и Наполеона остались внутри фургона, а мужчины, дабы его не перегружать, сколько возможно, шли пешком.
Согласно принятому распорядку Жан шел впереди; он вполне справлялся с ролью разведчика. Без видимых ориентиров, с помощью компаса юноша уверенно держал курс на запад.
В голове упряжки двигался Клу, готовый помочь Вермуту и Гладиатору, если они оступятся; но лошади, подкованные в шип, ступали твердо и спокойно. Впрочем, на гладкой поверхности пролива пока не попадалось никаких неровностей.
Господин Серж и господин Каскабель, подобно остальным закутанные до самых глаз, шли рядом с экипажем и мирно беседовали.
Что касается юного Сандра, то его невозможно было удержать на месте. Он бегал туда-сюда, дурачился с собаками и не отказывал себе в удовольствии прокатиться по льду. Его огорчало только одно: отец строго запретил ему пользоваться эскимосскими коньками.
— На этих коньках я б за несколько часов добрался до того берега!
— А зачем? — возразил господин Каскабель. — Ведь наши лошади не умеют кататься!
— Так я их научу! — ответил сорванец и сделал сальто вперед.
Меж тем Корнелия, Кайетта и Наполеона хлопотали на кухне, и легкий дымок из толевой трубы предвещал что-то вкусное. Внутри плотно закрытого фургона они нисколько не страдали от холода, но для находящихся снаружи все время держали наготове горячий чай, разбавленный «живой водой» — русской водкой, способной поднять мертвого!
Лошадей кормили сеном, собранным эскимосами Порт-Кларенса, его должно было хватить на всю переправу. А Ваграм и Маренго вволю наедались лосиным мясом.
Кроме того, ледяная пустыня, к общему удивлению, оказалась не лишена дичи. Собаки то и дело вспугивали белых куропаток, кайр и других полярных пернатых. Если тщательно приготовить этих птиц и избавить от присущего им маслянистого привкуса, то они вполне пригодны в пищу. Но к чему бесполезные усилия и напрасные выстрелы, ведь кладовые Корнелии ломятся от запасов! Потому ружья господина Сержа и Жана отдыхали, и никто не тревожил обитателей ледяных просторов.
Что касается земноводных, тюленей и им подобных морских существ, очень распространенных в этих краях, то в первый день путешественники не заметили ни одного.
Господин Каскабель и его спутники с радостью начали путешествие, но вскоре их охватила глубокая тоска бескрайней ледяной равнины. К одиннадцати часам они уже потеряли из виду высокие утесы Порт-Кларенса, и даже очертания мыса Принца Уэльского растворились в дымке далеких испарений. На расстоянии в пол-лье не различался ни один предмет, следовательно, еще не скоро взгляду откроются откосы восточной оконечности Чукотского полуострова, хотя именно они служат обычно главным ориентиром странникам.
На острове Диомида, почти посередине пролива, нет ни одной высокой горы или даже пригорка. Его поверхность едва выступает над водой, поэтому осознать, что ты на суше, можно только провалившись сквозь снежный покров или услышав скрип колес по каменистой почве. Как бы то ни было, Жан по компасу прокладывал курс «Прекрасной Колесницы» без особого труда, и медленно, но верно она продвигалась к цели.
По дороге господин Серж и Цезарь Каскабель с удовольствием болтали о том о сем. Переправа через пролив, которая воспринималась столь простым делом перед началом и покажется не трудной по окончании, совсем не казалась рискованной сейчас, в самом ее разгаре.