Цезарь Каскабель (иллюстр.)

Верн Жюль Габриэль

Сражение продолжалось уже полчаса, когда Киршев сообщил:

— Заряды кончаются!

Оставалось от силы двадцать патронов.

— Стреляйте только наверняка! — крикнул господин Каскабель.

Наверняка? Но разве до сих пор не все выстрелы попадали в гущу наступавших? Однако волков оказалось больше, чем пуль; они беспрерывно обновляли свои ряды, в то время как огнестрельное оружие вот-вот умолкнет. Что делать? Дожидаться рассвета? А если и лучи солнца не заставят отступить эту банду?

Вдруг господин Каскабель отбросил револьвер, который все равно скоро станет бесполезным, и радостно крикнул:

— Идея!

— Идея? — не поверил своим ушам господин Серж.

— Да! И отличная! Нужно только захватить парочку этих тварей!

— Каким образом? — поинтересовалась Корнелия.

—

Мы осторожненько приоткроем дверь и схватим за шиворот первых наглецов, что осмелятся сунуться внутрь…

— Вы думаете, это поможет, дружище Каскабель?

— А чем мы рискуем, господин Серж? Несколькими укусами? Ерунда! Лучше быть укушенным, чем съеденным!

— Хорошо! За дело, и быстро! — скомандовал господин Серж, даже не спросив, что же предпримет господин Каскабель после захвата противника в плен.

Диспозиция была следующей: полководец Цезарь вместе с господином Сержем, Ортиком, Киршевым и Клу расположились в первом отсеке, в то время как Жан и Сандр удерживали псов в глубине фургона; за ними приказали держаться и женщинам.

Мебель, сваленную у двери, убрали, и господин Каскабель приоткрыл ее таким образом, чтобы в любой момент резко захлопнуть.

В это время у порога экипажа сгрудилась дюжина неистовых волков, вцепившихся в ступеньки.

Дверь приотворилась, самый рьяный самец устремился внутрь и остался один против пятерых здоровенных мужиков, так как путь к отступлению ему отрезал Киршев, который резко захлопнул дверь.

Господин Каскабель и Ортик, пока остальные крепко держали хищника, обмотали тряпкой голову матерого зверя и крепко завязали у него на шее.

Дверь вновь приоткрылась; ворвался еще один смельчак и попал в ту же ловушку, что и первый. Клу, Ортик и Киршев еле сдерживали сильных и сходивших с ума от ярости животных.

— Только не убивайте их, — приказал господин великий Цезарь, — и держите хорошенько!

Не убивать? А что же с ними делать? Уговаривать наняться в цирковую труппу?

Вскоре товарищи господина Каскабеля раскусили его замысел.

Пламя озарило отсек; раздался оглушительный вой. Затем дверь открыли и вновь захлопнули, вытолкнув одуревших от боли зверей наружу.

Какой эффект произвело их появление на остальную стаю! При свете горящих псов все было прекрасно видно.

Обоих хищников господин Каскабель облил керосином, а затем поднес к ним огонь, и в таком виде выпустил пленников к их атакующим собратьям.

Что ж! Замечательно придумано! Впрочем, его разум всегда порождал оригинальные и, главное, продуктивные идеи. Объятые ужасом хищники улепетывали во все лопатки от двух горящих чудовищ. А издаваемое ими рычание устрашало совершенно иначе, нежели в начале осады. Облитые керосином звери старались сбить пламя с пылающего меха, но тщетно! Напрасно они катались по земле и прыгали в толпе хищников!

В результате волчью стаю охватила паника, и, отступив от «Прекрасной Колесницы», она очистила поляну и исчезла в глубине леса.

Вой перешел в жалобный скулеж, а вскоре окрестности лагеря погрузились в первозданную тишину.

Благоразумный и осторожный господин Серж посоветовал до рассвета не выходить на разведку, хотя осажденным уже не грозило новое нападение. Враг был разбит… и драпал куда глаза глядят!

— Ах, Цезарь! — Корнелия бросилась обнимать мужа.

— Ах, друг мой! — сказал господин Серж.

— Ах, папа! — кричали дети.

— Ах, господин хозяин! — ахал Клу.

— А в чем, собственно, дело? Что это вы так разволновались? — спокойно ответил господин Каскабель. — Если не можешь обхитрить дикого зверя, то не стоит называться человеком!

Глава XI

УРАЛЬСКИЕ ГОРЫ

Уральский хребет заслуживает такого же внимания туристов как Пиренеи или Альпы. На татарском языке слово «урал» означает пояс; [187] это и в самом деле пояс, который разворачивается от Каспийского моря до

Арктики, пояс протяженностью в две тысячи девятьсот километров [188] , набитый драгоценными камнями и металлами — золотом, серебром и платиной, пояс, сжимающий талию Старого Света и отделяющий Азию от Европы. Обширная горная система низвергает рождающиеся в ней воды по руслам Урала, Кары, Печоры, Камы и огромного числа их притоков, питаемых тающими снегами. Могучая стена из гранитов и кварцита возносит свои вершины и пики на высоту в две тысячи триста метров над уровнем моря [189] .

[187]Это толкование автором взято, видимо, в работах выдающегося немецкого естествоиспытателя и путешественника Александра фон Гумбольдта, который, в свою очередь, позаимствовал его у русского историка В. Н. Татищева. В современной науке распространены три версии происхождения названия Урал: а) от мансийского «ур-ала» — «горная вершина»; б) от тюрко-татарского, а точнее монгольского «арал» — «остров»; в) от имени героя одного из башкирских сказаний Урал-батыра.

[188]Протяженность Уральских гор вдоль меридиана составляет около 2000 км.

[189]Преувеличение автора: самая высокая уральская гора (Народная) достигает только 1894 м, но ее высота была установлена только в первой половине XX века, а во времена Ж Верна самыми высокими на Урале считались горы Тёльпосиз, Сабля (1647 м) и Яман-Тау (1645 м).

— Вот уж действительно русские горки! — восхищался господин Каскабель. — Жаль, здесь не покатаешься всласть, как в порту Майо или на празднике в Нейи! [190]

В самом деле, стоило ли здесь «кататься»! Урал очень плотно населен; [191] как ни старайся, не минуешь все города, заводы и многочисленные деревни, жители которых ведут свое происхождение от крепостных крестьян, вывезенных для работы на шахтах. Правда, проходя через грандиозные горы, Каскабели уже не опасались полицейских застав, поскольку документы труппы пребывали в полном порядке. И даже если бы они пересекали Урал в его средней части, то они смело воспользовались бы живописной и самой оживленной во всем регионе Екатеринбургской дорогой, которая вывела бы «Прекрасную Колесницу» на простор одноименной губернии [192] . Но так как маршрут, избранный Ортиком, пролегал севернее, то предстояло пройти все Печорское ущелье, а затем уже повернуть на юго-запад к Перми.

[190]Имеется в виду Нейи-сюр-Сен, пригород Парижа, возле Булонского леса; в XVIII веке там был построен королевский дворец, а впоследствии — квартал богатых вилл; в середине XIX века в местечке был устроен увеселительный парк.

[191]Население Пермской губернии, к которой относилась большая часть Уральского региона, составляло чуть больше 3 млн. человек, что при площади около 300 тысяч кв. верст давало среднюю плотность жителей около 9 человек на 1 кв. км.

[192]Екатеринбургской губернии в России не было, что, впрочем, видно и из дальнейшего изложения (см. начало гл. XIII).

Что и намечалось начать следующим утром.

Рассвело, и путешественники увидели, как велика была стая нападавших волков. Если бы им удалось проникнуть внутрь «Прекрасной Колесницы», ни один человек не пережил бы страшной резни.

На земле замертво лежали полсотни волков — хищников огромных размеров, столь опасных для путников в западносибирских пространствах. Остальные в панике разбежались, удирая так, словно дьявол сидел у них на хвосте, — абсолютно верная метафора для данного случая. Обгоревших зверей нашли в нескольких сотнях шагов от поляны.