Чао, бамбино!
Шрифт:
Проведя рукой по ближайшей стене, она нащупала выключатель. Вспыхнувший желтоватый свет показал, что она и так в комнате, причем в проходной. В середине помещения стоял большой обеденный стол, окруженный стульями, у стены – сервант и комод с зеркалом, покосившееся кресло. Из этой комнаты можно было пройти либо в кухню, либо во вторую комнату, но туда дверь оказалась закрыта.
Агния не могла не заметить, что помещение выглядит каким-то заброшенным. Да, тут не полная разруха, конечно, но повсюду пыль – на полу, на мебели и в воздухе. Такого в жилых
Девушка подошла ко второй двери, постучала и вновь осталась одна, в тишине.
«Может, я вообще не туда вошла? – размышляла она. – Вот стыдобища-то! Хотя, кто узнает, пусто ведь! Да и Ядвига вроде сюда указывала…»
Она понимала, что надо уходить, но ощущение того, что повисший в воздухе запах ей знаком, призывало ее проверить закрытую комнату. Агния чувствовала, что это почему-то очень важно, и именно сейчас.
«Дура любопытная, – заклеймила себя она. – Опять ведь нарываешься!»
Закрытая, но незапертая дверь подалась легко, и за ней тоже было темно, запах значительно усилился. Яркий свет на секунду ослепил девушку, но даже когда зрение в ней вернулось, она несколько раз моргнула, проверяя – не мерещится ли ей это?..
Перед ней открылась небогатая и, вместе с тем, абсолютно современная комната, что не совсем подходило деревенскому дому. Похоже, ремонт здесь сделали не так уж давно либо помещением редко пользовались. Две кровати, разделенные тумбочками, телевизор на подставке, но самое главное – полки с игрушками! Бесчисленное множество, от стен до потока, на трех стенах.
Все игрушки были самодельными, и делал их, судя по стилю, один человек. Большие и маленькие, тканевые и вязаные, одетые в аккуратно сшитые костюмчики, все они, казалось, смотрели прямо на дверь. И запах, безусловно, исходил от них: взяв в руки маленького медведя, Агния почувствовала, что под тканью – сухая трава.
В самом дальнем уголке притаился неприметный рабочий стол. Настольная лампа, наклоненная над швейной машинкой, пуговицы в коробочке, лоскуты ткани, все покрыто пылью. Агния провела по гладкой поверхности пальцем, оставив на сероватом фоне яркую линию.
«Давненько всем этим не пользовались, – прикинула она. – Допустим, пыли здесь больше, чем в обычном доме, из-за игрушек. Но все равно, за месяц такое не накопится. Тут год требуется, не меньше!»
Агния еще раз обошла комнату и остановилась у прикроватной тумбочки, на которой стояла большая фотография в деревянной рамке. Со снимка на мир безразличными глазами смотрела девушка лет семнадцати, похожая на улучшенную копию Ядвиги. Что любопытно, на рамке не было ни пылинки, а один из углов фотографии пересекала черная лента.
Это значит, что дочь, о которой Ядвига так часто и увлеченно говорила, мертва… но как давно?!
– Ты не должна здесь находиться.
От неожиданности Агния чуть не выронила фотографию, хотя голос прозвучал спокойно и довольно тихо.
Девушка резко обернулась и встретилась взглядом с непривычно холодными глазами Ядвиги.
Или тот же, да только впервые – в своем истинном обличье?
Ядвига пришла одна, Антуана поблизости не наблюдалось.
– Где он? – спросила Агния, отчаянно пытаясь сообразить, что делать дальше.
Ядвига держала одну руку за спиной. Это девушке очень не понравилось!
Тем не менее хозяйка дома не спешила заходить внутрь: она стояла на пороге комнаты.
– Если ты говоришь об Антуане, то он в больнице, как и предполагалось. Он здесь ни при чем, этот пустоголовый павлин пока что нас не интересует. Нет, позвонить он никуда не успел. Я попросила врачей вколоть ему успокоительное, бедный мальчик перевозбудился, понапридумывал непонятно что! Скоро за ним приедут из центра, и он некоторое время будет жить. Если же тебя интересует судьба твоего полосатого дружка, то я бы и сама хотела знать, где он! Но его уже ищут, далеко он не уйдет. Я не знала, что ты с Антуаном, он не упомянул об этом. Тем лучше, потому что в больнице тоже не знают… да там вообще всем все равно!
Казалось, что прорваться мимо женщины будет достаточно просто, надо только выбрать нужный момент. Но Агния каждой клеточкой чувствовала, что не надо – это опасно. Между ними слишком большое расстояние, Ядвига успеет подготовиться, а дама она мощная. Да и рука ее, заведенная за спину, по-прежнему настораживала девушку.
Пока еще есть время, и вообще, лучше не нарываться. Тем более что Ядвига сохраняла все то же ледяное спокойствие:
– Мне даже нравится, что ты пришла сюда. Знаешь, почему? Потому что ты последний человек, который имеет право заходить в этот дом.
Похоже на речи сумасшедшей, но Агния не позволила себе ошибиться. Ядвига вполне адекватна, и ненависть ее, скрытая за показным равнодушием, чем-то обоснована. Только вот чем?
– Это сделала ваша дочь? – Агния кивнула на полки с игрушками, не отводя глаз от своей собеседницы.
– О да… Для нее это было очень важно. Целая жизнь! Она с детства сама шила кукол, игрушки, потом придумала это… Чувствуешь запах? Как раз ее придумка. Она сама находила всякие травки, иногда я покупала ей ароматизаторы, привозила из города. Ей нравилось! Она только их и любила…
Вот откуда взялись маленькие игрушки в тайниках!
– Вы брали ее в центр.
На сей раз Ядвига не стала ничего отрицать:
– Брала. Мне казалось, что в этом нет ничего страшного, и никто не возражал. Если бы я знала… Но теперь уже нет смысла рассуждать.
Так, некоторые предположения Агнии начинают формироваться в нечто отчетливое – и то, что говорит Ядвига, и игрушки на местах, где, предположительно, прятали трупы.
– Как она умерла?
Агния боялась, что этот вопрос спровоцирует нападение на нее или какие-то перемены в поведении женщины, но нет – Ядвига даже не дрогнула.