Чарли и Шоколадная фабрика (др. перевод)
Шрифт:
Дедушка Джо сверху вниз поглядел на Чарли, который изо всех сил держался за его ногу.
— Ты в порядке, малыш?
— Здорово! — прокричал в ответ Чарли. — Как с горы на санках!
Между тем сквозь стеклянные стены лифта можно было видеть удивительные и невероятные картины, калейдоскопом мелькавшие за стеклом:
огромный желоб, из которого сочилась вязкая, густая коричневая жидкость…
гигантский скалистый ирисковый монолит, от которого симпатимпасы, связанные для страховки веревками, откалывали с боков крупные куски…
какая-то машина, выдувавшая снежные вихри сахарной пудры…
дымящееся озеро горячей расплавленной карамели…
деревня симпатимпасов с крошечными домиками и сотнями ребятишек,
Тем временем лифт вышел из пике и снова двигался горизонтально. Но казалось, что теперь он мчится еще быстрей, чем прежде. Чарли даже слышал, как ветер свистел снаружи, когда лифт рывком устремлялся вперед, потом резко поворачивал, потом устремлялся вверх, потом вниз, потом снова вверх, потом…
— Меня сейчас вырвет! — вся позеленев, завопила миссис Телик.
— Умоляю вас, не делайте этого! — сказал мистер Уонка.
— Попробуйте меня остановить! — огрызнулась миссис Телик.
— В крайнем случае сделайте это сюда, — любезно сказал мистер Уонка и, сорвав с головы свой великолепный черный цилиндр, перевернул его вниз дном и сунул под самый нос миссис Телик.
— Сейчас же остановите эту проклятую штуку! — приказал мистер Телик.
— К сожалению, это невозможно, — сказал мистер Уонка. — Он не остановится, пока мы не приедем на место. Остается только надеяться, что никто сейчас не пользуется вторым лифтом.
— Что еще за второй лифт? — взвизгнула миссис Телик.
— Лифт, который движется в противоположном направлении по тем же рельсам, что и наш.
— Черт побери! — закричал мистер Телик. — Вы хотите сказать, что мы можем столкнуться?
— Вообще-то, до сих пор мне везло, — ответил мистер Уонка.
— Теперь-то меня точно вырвет! — воскликнула миссис Телик.
— Ради бога! — вскричал мистер Уонка. — Умоляю вас, не сейчас! Мы уже почти приехали. Пожалейте мой цилиндр!
Через мгновение раздался скрип тормозов и лифт начал останавливаться.
— Веселая поездочка, нечего сказать! — проговорил мистер Телик, утирая носовым платком свое широкое потное лицо.
— Чтоб я хоть еще раз в жизни… — с трудом переводя дыхание, начала было миссис Телик, но тут двери лифта распахнулись и мистер Уонка сказал:
— Одну минуту! Послушайте меня. В этом цехе всем следует соблюдать предельную осторожность. Здесь много всяких опасных штуковин и их нельзя трогать без разрешения!
26. ТЕЛЕВИЗИОННО-ШОКОЛАДНЫЙ ЦЕХ
Чарли с дедушкой Джо и все семейство Теликов вышли из лифта и оказались в помещении, залитом таким ослепительно ярким белым светом, что им сейчас же пришлось крепко зажмурить глаза и остановиться, Но тут мистер Уонка вручил каждому по паре темных очков и строго сказал:
— Немедленно наденьте их и ни в коем случае не снимайте, пока вы здесь. А не то от этого освещения вы можете ослепнуть!
Надев свою пару очков, Чарли наконец смог немного оглядеться. Он увидел, что находится в узкой длинной комнате, стены, потолок и даже пол которой выкрашены ярко-белой краской. Нигде не было ни пылинки. С потолка свисали огромные прожекторы и заливали все вокруг сверкающим бледно-синим светом. Комната была практически пуста, если не считать двух противоположных углов. В одном из них стояла гигантская телевизионная камера на колесах, а вокруг нее копошилась целая бригада симпатимпасов, смазывая шарниры, подкручивая ручки и протирая огромный объектив. Причем одеты были симпатимпасы чрезвычайно странно — на них красовались ярко-красные скафандры (во всяком случае, они выглядели как скафандры) со шлемами и защитными очками. Работали симпатимпасы в абсолютном молчании. Глядя на них, Чарли ощутил какую-то смутную опасность. Что-то тревожное и подозрительное чувствовалось во всем этом деле, и сами симпатимпасы, казалось, понимали это. Они медленно и очень осторожно
В противоположном углу комнаты — шагах в пятидесяти от камеры — за длинным столом располагался один-единственный симпатимпас. Он тоже был одет в ярко-красный скафандр и сидел, уставившись на экран очень большого телевизора.
— Вот мы и пришли! — восклицал мистер Уонка, подскакивая на месте от возбуждения. — Это Испытательный Цех, где проходит проверку мое самое последнее и самое великое изобретение — Телевизионный Шоколад.
— А что такое этот Телевизионный Шоколад? — спросил Майк Телик.
— Ради бога, мальчик, прекрати меня перебивать! — не выдержал мистер Уонка. — Это изобретение работает при помощи телевидения. Сам я телевизора терпеть не могу. Смотреть его понемногу — еще туда-сюда, но дети, как правило, не могут делать это понемногу. Они готовы целыми днями торчать перед экраном…
— Прямо как я! — гордо сказал Майк Телик.
— Помолчи! — вмешался его отец.
— Благодарю вас, — сказал мистер Уонка. — А сейчас я покажу вам, как работает мой замечательный телевизор. Но для начала я хочу спросить вас, знаете ли вы, как работает обычный телевизор? Это очень просто. На одном конце, откуда берется картинка, стоит большая камера, которая что-то фотографирует. Потом эти фотографии расщепляются на миллионы мельчайших кусочков, таких маленьких, что их нельзя увидеть человеческим глазом, а потом эти кусочки с помощью электричества выстреливаются в воздух и летят, пока не уткнутся в антенну на крыше чьего-нибудь дома. Тогда они моментально спускаются по проводу к задней стенке телевизора, проникают внутрь и там крутятся и вертятся как в игрушечном калейдоскопе, пока каждый из них не встанет на свое место, и — пожалуйста! — картинка появляется на экране.
— Телевизор работает не совсем так! — заявил Майк Телик.
— Ты должен извинить меня, — сказал мистер Уонка, — но я слегка глуховат на левое ухо и совершенно не слышу, что ты говоришь.
— Я говорю, что телевизор работает не совсем так! — во всю глотку проорал Майк Телик.
— Ты очень хороший мальчик, — сказал мистер Уонка, — только слишком много разговариваешь. Так вот. Когда я в самый первый раз увидел, как работает обычный телевизор, мне пришла в голову потрясающая идея. «Интересно, — подумал я, — если эти ребята могут расщеплять фотографию на мелкие кусочки, посылать ее по воздуху и снова собирать на другом конце, то почему я не могу проделать то же самое с плиткой шоколада? Почему я не могу послать по воздуху самую настоящую плитку шоколада в виде маленьких кусочков, а на другом конце собрать ее целиком?»
— Это невозможно! — сказал Майк Телик.
— Ты так думаешь? — воскликнул мистер Уонка. — А теперь смотри! Сейчас я телепортирую плитку моего самого лучшего шоколада из одного конца этой комнаты в другой. Эй, там, приготовиться! Принести шоколад!
В тот же момент вперед вышли шесть симпатимпасов, держа на плечах самую большую плитку шоколада, какую Чарли приходилось когда-либо видеть. Она была размером с матрас, на котором он спал дома.
— Необходимо, чтобы она была такой большой, — объяснил мистер Уонка, — потому что на экране все гораздо меньше, чем в натуре. Когда по обычному телевизору показывают высокого человека, на телеэкране он не больше карандаша. Но продолжим. Приготовиться! Нет, нет! Стоп! Все сначала! Майк Телик! Отойди назад! Ты стоишь слишком близко от камеры, а от этой штуки идет очень опасное излучение. Оно в два счета может расщепить тебя на миллион мельчайших кусочков! Вот почему симпатимпасы носят эти скафандры! Они предохраняют от излучения. Так! Уже лучше! Отлично! Начали! Мотор!