Чародей и летающий город
Шрифт:
Юноша внимательно рассматривал произведение магической ткацкой школы Хиш Вэн. Юми гладил ковер и шептал ему ласковые глупости, словно разговаривал с любимой старой охотничьей собакой, лежащей у очага.
— Ну же, Эвандер, — позвал утоли. — Положи на него руку, попробуй, какой мягкий.
Юноше стало слегка не по себе, но все же он протянул руку и коснулся ковра. Нити словно напряглись, как шерсть на спине у кошки, и ковер слегка вздрогнул.
— Будь я проклят, он и в самом деле живой! Юми счастливо расхохотался, а вместе с хозяином засмеялся,
Позже Юми снова свернул ковер, убрал его в футляр, путешественники доели пирог, допили эль и легли спать. Эвандер уснул последним. Его голова гудела от волшебных грез, но все прочие мысли затмевала надежда на исцеление в Монжоне.
Глава 7
Эвандера разбудил странный звук: какое-то царапанье, хныканье, скрип. Юноша сел и оглядел стойло. Сильно пахло лошадьми, через окно под крышей в конюшню проникал тусклый свет лампы, висящей снаружи, у входной двери.
Снова раздалось то же странное, неритмичное царапанье. Эвандер поднялся и решил выйти на воздух посмотреть, в чем дело. Он отодвинул засов на двери и высунул голову наружу. Краем глаза юноша заметил какое-то быстрое движение и отпрянул. Удар дубины должен был оглушить его, но пришелся по плечу.
Однако нападавший бил очень сильно. Эвандер, не удержавшись на ногах, с криком упал и тут же поспешил откатиться в сторону, уворачиваясь от сапог, замелькавших в темноте. В ответ он брыкнул обеими ногами и повалил одного из противников.
Другой подскочил к юноше и занес дубину. Эвандер снова перекатился и почувствовал, как дубина грохнула о землю рядом с его головой. Юноша нанес еще один удар сомкнутыми ногами и попал негодяю в пах.
Парень громко вскрикнул, согнулся и выронил дубину. Эвандер тут же поднялся и завладел его оружием.
В стойле, где ночевали супруги, суетились еще два конюха, от которых разило элем. Они перерывали сумки утоли. Один уже добрался до свернутого ковра, а другой приставил к горлу Юми нож.
Эвандер ворвался в стойло и перехватил запястье того, кто держал нож.
— Будь ты проклят! — простонал конюх, пытаясь освободиться.
Ему на голову опустилась тяжелая дубина. Второй, сцапав ковер, кинулся к выходу. Эвандер помчался вдогонку за вором через всю конюшню, мимо двадцати спящих лошадей, ухватил за талию и повалил негодяя на каменный пол. Разъяренный борьбой, юноша занес дубину, собираясь нанести смертельный удар. Взгляд его был диким.
— Нет, пожалуйста, нет! — умолял конюх. Эвандер почувствовал, что кто-то слегка сжал его предплечье.
— Нет, не надо, — тихо попросил Юми. — Пощади этого негодяя. Нам лучше не проливать кровь в Майнзене.
Жажда мести оставила юношу. Он схватил негодяя за воротник и заставил подняться. Юми нежно прижал ковер к груди. Эвандер вытолкнул конюха за дверь.
— Теперь прочь, — сказал уголи. — И не тревожь нас больше.
Вор поспешил ретироваться, бросив
— На благодарность это не похоже. Может, мне лучше пойти за ним? — предложил Эвандер, но Юми удержал друга.
Юноша выволок из конюшни оставшихся горе-грабителей и побросал их в поилку с холодной водой, чтобы привести в чувство, после чего меткими пинками спровадил негодяев восвояси.
Как следует заперев дверь на засов, путешественники вновь устроились на ночлег. Юми попытался объяснить, почему во Франжии так враждебно относятся к уголи.
— Франжианцы утверждают, будто уголи напустили порчу на их виноградники, и из-за этого уже многие годы местное вино получается недоброкачественным. Но это просто сказки. По сути, они винят нас в появлении чародея. Болота и другие франжианские территории теперь стали его владениями. Франжианцы поняли, что жаловаться на него — выходит себе дороже. Поэтому они обратили свою ненависть на уголи.
— А ты уверен, что уголи не наводили порчу на их вино?
— Может быть, когда-то очень давно такое и произошло. Когда-то все эти земли были покрыты лесом и принадлежали нам. Потом пришли люди, извели леса и разбили виноградники. Возможно, это не понравилось уголи, точно не знаю. Нужно спросить кого-то более искушенного в древней истории. Не Юми.
— Но это же было давно, до появления чародея.
— Зато теперь ненависть вспыхнула с необычайной силой.
— Ив Монжоне?
— О, в Монжоне все по-другому. Там много уголи — серебряных и медных дел мастеров. Их изделия продаются по всему миру.
Эвандер на минуту задумался.
— Сторшизцы ненавидят чародея, но слишком боятся его; чтобы ненавидеть открыто, поэтому они ненавидят уголи, так? Боюсь, я не совсем понимаю.
Губы Юми скривились в улыбке.
— Осмелься сторшизцы вслух сказать что-то плохое о чародее, он, скорее всего, появится темной ночью верхом на своей летучей рукх-мыши, схватит их, унесет и заточит в темницу. Ненавидеть уголи гораздо безопаснее.
Юноша недоуменно покачал головой, а Юми устроился поудобнее и очень быстро заснул. Эвандер же еще добрый час пролежал в темноте, перед тем как наконец погрузиться в сон.
Глава 8
Следующие несколько дней прошли сравнительно мирно. Земли виноградарей остались далеко позади, почтовая карета катила мимо многочисленных холмов, пшеничных полей и буковых лесов.
Река то извивалась гигантской серебряной змеей, то низвергалась по очередной ступеньке Монжонской впадины с огромной скоростью, такой, что речное ложе было ободрано до самых древних базальтовых пород.
Шугалент стоял на том месте, где был перекинут первый мост через Сколу. Этот город казался гораздо более терпимым и космополитичным, чем Майнзен. Уголи в сопровождении Эвандера с легкостью сняли номера в гостинице «Чаум». И хотя некоторые носильщики брезговали багажом утоли, другим не терпелось заработать пару монет.