Чародей звездолета «Агуди»
Шрифт:
– Почему не напротив главного входа?
– Не пойдут, – был ответ. – Слишком в открытую. Там стена напротив спальни, рванут и в пролом.
– Кто это? – спросил я. Перед глазами быстро промелькнули лица всех противников, затем я сам же ответил на свой вопрос: – Понятно, юсовцы высадили своих коммандос… Они осуществляют заявленное ими право физически истреблять всех, кто им неугоден.
– Да, господин президент, – ответил майор. – Это они. Но как? По суше – не пройти, по воздуху – сразу вдрызг…
Я смолчал.
– Круто, – сказал я. – Пока мы ждали высадки всей армии, они успевают малыми силами.
– Не такие уж и малые, – ответил майор зло. – Не меньше шести вертолетов, сотня ребят, отобранных по всей Юсе, лучшее оружие, а вместо бронежилетов – бронедоспехи. Это не люди, а киборги!
– Что будем делать, господин президент?
Они смотрели требовательно, и если я скажу, что надо сдаваться, тут же начнут переговоры о сдаче, хотя явно у юсовских коммандос только одно задание – уничтожить. Еще прошлый президент отдал приказ уничтожать всех, кого занесут в список, без всяких процедур об аресте и зачитывания ему прав.
– У нас есть оружие, – ответил я. – Еще есть патроны. Жили мы как свиньи, умрем, как люди.
По темному лицу майора пробежал свет, как будто попало под луч прожектора. Он выпрямился, ответил с чувством:
– Есть, господин президент! Честное слово, сейчас бы я проголосовал за вас.
Он исчез в темноте, слышно было, как отдает приказы, потом все затихло, перешли на язык знаков. И хоть темнота, хоть глаза выколи, но и противник и наши в очках ночного видения.
Николай отобрал пятерых, они исчезли в темном проеме двери. Я мысленно представил себе армированную железом трубу туннеля, там по тревоге можно опускать стальные щиты, что наверняка и делают, но коммандос упорно продвигаются, взрывая по очереди все преграды…
Внезапно майор ухватил мобильник. Я увидел, как осветилось его лицо, глаза от удивления расширились. Он быстро протянул мне, голос Громова, неузнаваемый от ярости и тревоги, прокричал:
– Держитесь!.. Я послал к вам мобильные отряды!
Тут же донесся, искаженный чудовищными помехами, торопливый голос Сигуранцева:
– Дмитрий Дмитриевич, продержитесь чуть! Мои уже на подходе!..
Захрипело, связь оборвалась, майор выкрикнул ликующе:
– Это значит, что раздавили матку!
– Какую матку?
– Что подавляла связь!.. Это значит, крупного слона завалили!..
Он запнулся на полуслове, сильно грохнуло,
– Последняя дверь, – сообщил майор. – Все, готовьтесь.
Мы затаились с оружием в руках, мое сердце бьется на удивление сильно и ровно, хоть и учащенно, тело налилось силой для последнего боя. За моей спиной только спальня, в ней Людмила и мои внуки, оттуда выхода нет, они в западне, а ход к ним закрываю я, мужчина, что не позволит…
Раздался оглушающий грохот. Дверь вылетела на середину комнаты, следом вломилась тугая, как толстая резина протектора, синяя стена дыма. Коротко и зло заблистали огоньки, визг и грохот пуль по стенам, взлетели белые щепки от столов и кресел, зло трещали наши автоматы.
Майор привстал и что-то швырнул в темный проход. Я услышал, как пули рвали его тело, трясли, он опустился, похожий на решето. Раздался грохот, блеснул синий огонь, в комнату ворвался длинный язык пламени, словно из гигантской дюзы, но такой же огонь пронесся по трубе и в другую сторону, сжигая все на пути.
Я выпустил короткую очередь, сообразил, что беречь патроны уже поздно, прижал приклад и стрелял в проем, угадывая там уродливые фигуры, пока внезапно не наступила страшная оглушающая тишина. Сердце словно кувалдой выбивает стальные двери – бьет тяжело, прицельно, часто, дыхание свистящее, я некоторое время лежал в полной неподвижности, но в этом что-то неверное, штатовские коммандос должны ворваться в это помещение, у них каждая секунда на счету, но если все тихо…
Я поднялся, не выпуская автомата из рук. Комната изрешечена, мебель в щепы, немногие бумаги превратились в пепел, везде изрешеченные пулями тела, кровь вытекает широкими красными струями, только у одного молодого парня в десантной форме бьет темным бурунчиком.
Майор смотрел на меня широко раскрытыми глазами, лицо быстро бледнело.
– Мы победили, – сказал я тяжело. – Враг уничтожен…
Он вздохнул, лицо застыло. Я прошел к спальне, постучал. Еще раз, уже условным стуком, дверь начала приоткрываться, я придержал, сказал быстро:
– Людмила, все в порядке!.. Не выпускай детей, такое и взрослому видеть нехорошо…
Она вскрикнула:
– На тебе кровь!
– Это не моя, – ответил я и плотно закрыл дверь. Слышно было, как по ту сторону щелкнул засов.
Глава 12
От дыма начало першить в горле, я включил кондиционеры на полную мощь. Никто в разгромленной комнате не двигался, она казалась до странности огромной, освободившейся от столов и массивных кресел.
В трубе раздались голоса, тяжелый топот. Я отступил, вскинул автомат. Донесся ликующий крик:
– Господин президент, это я, Крамар!..
Автомат я не опустил, из темного зева выскочили автоматчики, впереди Крамар, вскрикнул на бегу:
– Вы ранены!