Чародейка
Шрифт:
— В любом случае это было бы лучше, чем помогать ему уничтожать жизнь на Атхасе, — убежденно ответил юноша.
Он рывком вывернулся и, схватив Садиру за руку, потащил ее в конец улочки.
— Эта роща — ровесница города, — с горечью произнес Ракха, указывая на высохшие стволы деревьев агафари. — Сам царь-колдун объявил рощу убежищем, и ни один осквернитель земли никогда не осмеливался поднять руку на нее, пока у нас, на нашу беду, не объявилась знаменитая на весь Атхас Садира из Тира.
— Мне очень жаль, что ваши деревья погибли, — с печалью в голосе проговорила Садира. — Но гораздо важнее остановить Дракона. Или, может быть, смерть тысячи людей для вас ничего не значит?
— Конечно значит, — ответил Ракха, смягчаясь. — Но я не забываю и о живущих, и о тех, кто будет жить после нас.
Садира покачала головой.
— Можешь называть меня осквернительницей земли, если хочешь, но, если я должна буду выбирать между людьми и растениями, мои симпатии всегда будут на стороне людей, — твердо сказала она.
— Я не говорю о деревьях, — пояснил Ракха. Он указал на группу из десятка рабов, пытавшихся подтащить тяжелый ствол к ближайшему костру. Царь специально держал сотню рабов, чтобы они ухаживали за рощей. Когда они закончат работы по раскорчевке погибших деревьев, охранники сожгут их на тех же самых кострах, на которых они сами сейчас сжигают деревья.
Колдунья почувствовала огромную тяжесть на сердце.
— Ты не можешь винить меня в этом, — сказала она. — Откуда мне было знать, что все так получится?
— Ты должна была предвидеть это, — возразил Ракха. — Кто-то или что-то каждый раз умирает, когда ты оскверняешь землю. Может быть, не сразу, не в тот же самый момент. Это сказывается потом, когда, например, одни для утоления голода захотят сорвать плоды фаро, которые обычно росли здесь, или когда им понадобятся мясо и кожа, которые давали ящерицы, жившие здесь.
— Хватит болтать, — вмешался Фенеон, грубо схватив Ракху за плечо. Он замахнулся на юношу. — Довольно с нас поучений и…
— Не трогай его, — остановила отца Садира. — Он прав.
Восприняв ее слова как сигнал к продолжению обсуждения, Ракха снова заговорил:
— И что еще хуже, ты убиваешь само будущее. Если земля не плодоносит, погибает не только конкретный человек, но и его дети, и все последующее потомство, которое иначе могло бы жить здесь в ближайшее тысячелетие.
Только он успел договорить, как к ним присоединилась Раин, подошедшая с другой стороны туннеля.
— Прекрасно, — с удовлетворением произнесла она. — Наш проводник уже здесь.
Заметив, что сестра вернулась без канка, Садира спросила ее:
— А где же мой канк? Я далеко не уйду на своих двоих.
— Его там не было. Я расскажу тебе об этом немного попозже, — ответила Раин. — А сейчас нам самое время убираться отсюда, так как сюда направляется что-то вроде небольшой карательной экспедиции.
— Карательной экспедиции? — ахнул Фенеон. — Я никогда не слышал ни о чем подобном в Ниобенэе.
— Никогда до этого никто не осмеливался ранить сына царя-колдуна, пояснил Ракха. — Поэтому он решил совершить жертвоприношение людьми, чтобы его сын выздоровел. Для сбора будущих жертв он послал целый отряд жриц.
Магнус нахмурился.
— Никогда не слышал, чтобы для исцеления с помощью волшебства было необходимо принести кого-либо в жертву, — недоуменно проговорил Певец Ветров.
— У царей-колдунов своя собственная магия, — сказала Садира, поворачиваясь к Ракхе. — Так ты поможешь нам покинуть город?
Когда юноша отрицательно покачал головой, Хайар сжал его горло.
— Ты сделаешь это или умрешь! — угрожающе произнес он.
— Тогда я лучше умру, — с трудом проговорил юноша. Он перевел взгляд на Садиру. — Я не буду помогать осквернительнице земли.
Садира попыталась оторвать Хайара от юноши.
— Отпусти его, — потребовала она. — Его смерть ничем нам не поможет.
Вместо того чтобы выпустить юношу, Хайар еще сильнее сжал ему горло.
Ракха попытался освободиться, издав громкий булькающий звук.
Колдунья повернулась к отцу.
— Это вам ничего не даст, — сказала она.
Фенеон задумался на мгновение, затем кивнул Хайару.
— Отпусти его, — приказал вождь. — Я думаю, что знаю способ выбраться из города.
Хайар неохотно отпустил горло непокорного юноши, затем грубо оттолкнул его.
— Убирайся отсюда и скажи спасибо, что Садира из Тира оказалась такой великодушной дурой, — сказал он.
С противоположного конца крытой улочки до их слуха донесся топот десятков ног, сопровождаемый щелканьем бичей, громкими командами и грубыми окриками ниобенэйских жриц. Когда юноша, прикрыв рукой поврежденное горло, бросился было в противоположную сторону, Фенеон схватил его за плечо.
— Только не на Площадь Мудрецов, — произнес вождь, указывая Ракхе на толпу, приближающуюся под конвоем жриц. — Ты можешь отплатить мне, послужив приманкой для них.
— Я спасла его совсем не для этого, — возразила Садира, взяв Ракху за руку. — Он пойдет с нами. Если дело дойдет до схватки, его помощь будет нам небесполезна.
Юноша вырвал руку.
— Я предпочту скорее рискнуть своей жизнью, вступив в неравную схватку со жрицами, чем сражаться на стороне осквернительницы земли, — возбужденно произнес он. Облегчив таким образом душу, он достал из кошелька необходимый компонент для колдовства и бросился бежать по улочке, громко крича:
— Смерть Джоджекту!