Чарусы

Моденская Алёна

– А Пасечники? – рискнула спросить Василиса.

– Да с Машей у них проблемы, их матери теперь не до чего.

– А нам во двор порчу подкинули, – сказала Василиса и почувствовала, как под столом отец слегка двинул ей по ноге.

– Что?! – взвилась мама. – Когда?! Куда?!

– У забора нашла, – проговорила Василиса, вжимаясь в спинку стула. – Её отец Павел забрал, сказал, что сожжёт.

– Кто, интересно, – сузила глаза мама.

– Зоя в пальто, – буркнула Василиса. – Она там ещё кого-то спалить

собралась. И Машу наверняка она отравила.

– Кого спалить? – потрясённо спросила мама. Отец прикрыл глаза рукой. Болтливая дочка ему досталась, но что поделаешь.

– Не нас, не переживай. У нас дом-то каменный, а они говорили про деревянный.

В дверь позвонили, и всё семейство разом обернулось в сторону прихожей. Изюм с лаем помчался смотреть, кто пришёл.

– Я открою. – Отец встал и ушёл в прихожую.

Пока оттуда доносился его приглушённый голос, Василиса и мама беспокойно переглядывались. Наконец вернулся отец и кивнул Василисе:

– Иди. К тебе.

Василиса встала, отряхнула руки о домашние бриджи и вышла из кухни.

– … ещё зачем? – прошипел за спиной мамин голос.

– Ты до пенсии будешь её от проблем прятать? – шёпотом ответил отец. – Пусть сама разбирается, взрослая уже.

Василиса вышла в прихожую. У входной двери ждал Гаврил.

Глава 5. Большая чёрная тень

– Тебе чего? – спросила Василиса, оглядываясь посмотреть, не подслушивают ли родители.

– Могла бы поздороваться для начала, – тихо сказал Гаврил.

– Добрейший вечерочек, – наиграно пропела Василиса.

– Можно не ёрничать?

– Я тебя слушаю очень внимательно.

– Вообще-то, я думал, это ты мне что-нибудь расскажешь, – вздохнул Гаврил, ослабляя шарф. На его шее показались тонкие белые шрамы, о происхождении которых он так и не поведал.

– Что бы такое тебе рассказать? – Василиса театрально постучала пальцем по губе. – А, вот. С небольшой теплицы лимонов можно получить урожай на несколько фур.

– Серьёзно? – поднял одну бровь Гаврил.

– Да, они могут плодоносить круглый год.

– Классно. А почему ты сегодня в школу не пришла? – как бы между делом спросил Гаврил.

«С тобой и твоей Зоей встречаться не хотела», – пронеслось в мыслях Василисы, но говорить об этом нет смысла, потому что они всё равно умудрились столкнуться.

– Не пришла, и всё.

– А телефон?

– Разрядился, – солгала Василиса. – И вообще, какая тебе разница?

– То есть? – удивлённо спросил Гаврил.

– Мог бы ничего не изображать. Ещё скажи, что волнуешься.

– А почему нет?

Тут у Василисы что-то щёлкнуло, и её понесло:

– Потому что твоя ненаглядная Зоя мой рисунок в урну отправила, а тебе было наплевать! Потому что ты и мою записку туда же бросил!

Потому что это наверняка твоя Зоя Машу отравила, а теперь ещё хочет кого-то поджечь! И это сто пудов она нам порчу подкинула!

– Так, стоп! – прикрикнул Гаврил. И тут же опасливо выглянул в гостиную, но родители Василисы, видимо, решили предоставить ей возможность разобраться в своих отношениях самой. – Никаких твоих записок я вообще не видел и ничего не выбрасывал. Это во-первых. А во-вторых, с чего ты вообще взяла, что Зоя кого-то отравила, а теперь хочет поджечь?

– Оттуда, – насупилась Василиса. – Случайно узнала.

– Подслушала, – кивнул Гаврил. – А про отравление?

– Так вы же вместе в «Подсолнухе» тогда сидели!

– Ещё и подсматривала. Тебе самой не противно?

– Мне противно? – опешила Василиса и уже в полный голос прокричала: – А порчу подбрасывать – это нормально?!

– Ты что, за руку её поймала?

– А кто ещё может так делать?!

– Да кто угодно!

– То есть, ты хочешь сказать, что нас тут абсолютно все так ненавидят, что могут порчу подкинуть? – У Василисы в голове не укладывалось, как он может игнорировать очевидные вещи.

– Я хочу сказать, что ты стала как-то странно себя вести, – снова понизив голос, сказал Гаврил. – Истеришь без повода, подслушиваешь, подглядываешь. На Зою всё время наезжаешь. Тебя что, задевает, что она стала по-другому выглядеть?

– Стала выглядеть куда лучше, чем я, да? Типа я раньше была красивой только на её фоне?

– Опять ты… – Гаврил медленно вдохнул и выдохнул. И уже спокойнее сказал: – Просто раньше ты не была такой злой.

– Это я-то злая? – От возмущения у Василисы внутри всё кипело.

– Я не то хотел… Ладно. – Гаврил снова вдохнул и выдохнул. – Зоя нам очень помогла с кафе, и её бабушке я тоже обязан. Так что не надо нас ссорить. Вот и всё.

– Её бабушке я тоже обязана, – уже тише произнесла Василиса, вспомнив, как Ядвига Мстиславовна помогла им у Вражьей горы, а потом подарила ей отличный костыль. – Единственный нормальный человек в их семействе. Только гадит-то не она.

– Ты себя слышишь вообще? – подался вперёд Гаврил. – Какое право ты вообще имеешь говорить, что кто-то гадит? Или лично тебе нагадили?

– Нам порчу подкинули, – напомнила Василиса. – А, ну да. Это же кто угодно мог сделать. Мы же самое отвратительное семейство в округе. Может, нам вообще лучше уехать?

– Может, и лучше, – выдохнул Гаврил, потирая глаза.

А вот спиралевидного тонкого бордового шрама вокруг запястья Василиса у него ещё не видела. Она поймала его руку и спросила, отодвинув рукав:

– Это что у тебя?

– Тебе-то какая разница, – выплюнул Гаврил, скинув Василисину руку. – Знаешь что, ничего у нас с тобой не получится.