Чарующие сны
Шрифт:
– Давайте, давайте, пускай приходят. Вместе послушаем историю про Гаджиева, Жиганова и прочих. Во мне как раз проснулось красноречие. Могу лучше Хазанова монолог устроить, но, пожалуй, я начну его прямо сейчас, а ваши коллеги его дослушают. Вместе потом посмеемся.
Рука Нины Владимировны замерла над аппаратом. Парень, не обращая на инспектора ровно никакого внимания, продолжал разглагольствовать:
– Раз вы не помните Гаджиева, начнем сразу с Жиганова. Он куда более примечательный человек. Три судимости, одна статья круче другой, резвый такой мужичок… Настолько резвый, что убежал из мест лишения свободы, убив при этом двух охранников. Прямо герой. Но в нашей демократической стране очень трудно прожить без такой формальности, как паспорт. Приходится обращаться в отделение милиции по
Паспортистка нервно грызла ногти.
– Да и цена здесь не главное. Я вас в чем-то понимаю. Госсодержание в эпоху рыночных отношений – штука малоприятная. Магазины завалены всякой всячиной, а этих шуршащих бумажек так мало. Стало быть, с этим надо бороться, благо такая возможность имеется. Очень хорошая возможность, без всякого риска.
Парень снял свою странную шляпу, положил на стол и внимательно оглядел Нину Владимировну. Ей стало нехорошо.
– Для начала надо получить чистый бланк паспорта. Право, мне совсем не хочется описывать вам всю эту процедуру, вы се лучше меня знаете, так что рассказываю я вам это только затем, чтобы вы больше не делали всяких резких движений, не хватались за телефонные трубки, пистолеты, дубинки и прочий хлам. А выводы потом сделаем вместе. Так вот. Чистых бланков у нас, разумеется, хватает, паспорта как-никак каждый день выписываются. Но они все строго учтены – у каждого свои номера, стало быть, налево не пустишь. Что же делать? Не проблема. Всякое бывает. Можно фамилию гражданина с ошибкой написать или кляксу на его физиономии поставить. То есть на фотографии. Тогда придется паспорт переделывать, а старый бланк уничтожать. А можно и не уничтожать, к примеру, продать кому-нибудь. Ведь на самом деле бланк испорчен лишь официально, так-то он чист. Но тут опять возникает небольшая трудность, вот ведь страна какая у нас. Никакой веры людям нет, сплошной учет и контроль. А поэтому раз ты нечаянно испортил бланк, то будь любезен, вырви из него страничку с номером и вклей в специальный прошитый и пронумерованный журнальчик. А журнальчик этот раз в месяц отвези на проверку в контрольно-наблюдательные органы.
Что же делать бедной паспортистке, которую так страстно опекают? Но, Боже мой, на пороге уже двадцать первый век, век не только рыночных отношений, но и бешеного технического прогресса. И известный японский ксерокс может сделать с бланка такую копию, что пальчики оближешь. Правда, он не умеет водные знаки снимать, но не беда. Когда мы будем вклеивать ксерокопию в журнал, мы просто нальем на нее побольше клея, чтобы кто-нибудь, не дай Бог, не отклеил листочек и не использовал его в своих корыстных целях. Вот, собственно, и вся процедура. Все гениальное – просто. Наш человек найдет любую лазейку даже в самом контролируемом процессе. Но речь не о нашем безобразном характере, а о продолжении истории.
Парень достал пачку сигарет, не спрашивая разрешения, прикурил и метко бросил пачку в лежащую на столе шляпу.
– Откуда вам это известно? – пробормотала явно расстроенная Нина Владимировна.
– А, – махнул рукой парень, – разве это секрет? Самое интересное здесь – это те люди, которым таким образом были оформлены паспорта. Взять того же Жиганова. Хороший он себе псевдоним выбрал. Сразу видно, с юмором человек. Но я хочу напомнить вам еще кое-что. Ведь в паспорте надо поставить какую-нибудь прописку – еще одно уязвление. гражданских прав. Человек может жить, где захочет. Безобразие. Какой же выход? Ну, давайте пропишем его в какую-нибудь общагу, где его никто и никогда не видел. В конце концов, полгорода прописано по общежитиям, а живут все, где сочтут нужным. Отлично! Печать в руки, шлеп! Готово! Следующий. Таким образом, остается лишь открыть ящик стола, чтобы туда упал конвертик с оплатой услуг. Лучше в СКВ. Рубль у нас подвержен инфляции. Сколько? Примерно триста-четыреста долларов. Американских, естественно. Мексиканские доллары котируются в мире, как наши рубли. К чему я это все рассказываю? Да к тому, что за такие манипуляции с паспортами можно угодить за решетку. Годков, эдак, на пять. А мы не можем, нам надо домой. Там, наверно, детишки, муж – рабочий. Правда, любит выпить, детей без присмотра бросает. Они гуляют по двору одни, без родительского глаза, а так и заблудиться недолго…
– Хватит. Что вам от меня нужно? Оформить паспорт?
– Господи, стал бы я из-за такой ерунды отнимать у себя столько времени! Паспорт. Ха! Но я не буду вас утомлять. Мне действительно надо, чтобы вы оказали мне несколько услуг. И вы мне их окажете, потому что тот же Жиганов после того, как получил здесь паспорт, успел убить еще одного человека и сейчас находится в розыске. А живет он по вашей липовой ксиве. Все ясно? И я знаю, где его можно найти. Могу кое-кому подсказать. Надеюсь, не требуется объяснять, что произойдет потом?
Нина Владимировна молчала. Она покраснела, пальцы ее ломали ногти.
– Успокойтесь. Ничего сверхъестественного я от вас не попрошу. Зато оплату гарантирую куда более высокую, чем оформление какого-то паспорта. Я жду. Вы согласны?
– Да, – потусторонним голосом выдавила из себя Нина Владимировна.
ГЛАВА 7
Начальнику отдела внутренних расследований ГУВД г. Санкт-Петербурга полковнику милиции Чеснокову И. П.
РАПОРТ
В связи с тем, что разрабатываемый мною оперуполномоченный уголовного розыска 85 отделения милиции Петров-Соловьев в последнее время постоянно сидит в кабинете, пишет бумаги, содержание которых установить не представляется возможным, и не занимается никакой активной деятельностью, что затрудняет его разработку, предлагаю приостановить работу по делу «Твин-Фикс» до начала активации действий Петрова-Соловьева.
Старший оперуполномоченный отдела внутренних расследований майор милиции Тыртычный А. Н.
На занятия в этот день Инга не пошла. Она лежала на топчане и смотрела в потолок. Сегодня прилетает Альберт. Она представила себе его лицо и застонала. Всю неделю она чувствовала себя загнанным в угол существом. Сначала она хотела просто плюнуть на все и уехать домой, к маме, бабушке, выплакаться. Они бы помогли. Правда, такие деньги им даже и не снились. Но они бы защитили.
Но она не уехала. Все равно найдут, если захотят. А Альберт? Ведь она подвела его. Это жгло ее сильнее, чем утрата денег. В институте она ничего никому не рассказывала– близких подруг у нее не было, а делиться с сокурсниками не хотелось. Она считала дни, надеясь в душе, что сейчас позвонят в дверь и вернут ей найденные деньги. Но никто так и не позвонил. Даже по ночам ей снились эти проклятые доллары, она находила их в самых неподходящих местах, но только хотела их поднять, как они тут же превращались в пепел или просто исчезали. А сегодня утром она вообще не смогла подняться с постели. Даже не из-за непрекращающейся боли в животе, а из-за безысходного положения. К врачу она не ходила, надеясь, что боль стихнет сама, но рези так и не проходили.
Когда он прилетает? Может он уже в городе? Он должен ей поверить. Она посмотрела в окно. Последний снежок прилипал к стеклу. Она перевернулась, прижалась к подушке щекой и попробовала уснуть. Раздался настойчивый звонок в дверь.
Волков стоял перед столом заместителя начальника 85-го отделения милиции по оперативной работе Олега Георгиевича Соловца и с пеной у рта доказывал свою правоту:
– Георгич, почему опять мне материал? У меня ж только малолетки, а тут кража квартирная! Вон, Кивину отпиши, у него сейчас ничего на руках нет, или Дукалису. Толстяк совсем оборзел, ни фига не делает!
– У тебя тоже не так уж много материалов. А на этой краже отпечаток ботинка нашли, тридцать второго размера, стало быть, там пацаны побывали, – спокойно отвечал Соловец, переписывая данные из книги происшествий в свой журнал.
– А, а, а вдруг это карлики? – не найдя других аргументов, двинул версию Волков.
– Сам ты карлик, – все так же спокойно ответил Соловец, прикуривая «Беломор». – Кончай ныть, иди лучше вызови кого-нибудь.
– Не буду я никого вызывать! Хорошенькое дельце! – Волков вышел из кабинета и направился к Кивинову.