Чарующий остров
Шрифт:
Веял легкий ветерок, светилась лагуна, прелестная «Карина» покоилась под звездами. Прилив ритмично набегал на коралловый берег, принося и унося бесчисленные хрустящие осколки кораллов. Клэр оглянулась на дом. Он выделялся белизной, там, где лунный луч касался его, в окнах появлялись золотистые отблески, гигантские кокосовые пальмы стерегли его фасад. Чарующий вид, решила она задумчиво, и последовала за Адамом к пляжу.
Им надо было пройти короткий отрезок пути до того места на острове, где помещались дизель-генераторы. Клэр вынуждена была задерживаться, придерживая свои длинные волосы, которые будоражил
Адам поджидал ее, сидя на песчаном склоне в напряженном ожидании. Она почти наскочила на него, он тут же поднялся и заспешил вперед. Она в раздражении прикусила губу. Спотыкаясь и задыхаясь, она заторопилась за высокой гибкой фигурой.
— В чем дело, Адам? Почему бы вам меня не подождать?
— Мне бы хотелось, чтобы вы помолчали… минут десять. Просто сходим посмотрим генератор, вот и все.
— Ни одного слова? — Она поморщила лоб. — Разве это не бесчеловечно?
Он предостерегающе поднес палец к губам, потом вдруг усмехнулся. Потом она почувствовала, как он взял ее за руку и просунул свои пальцы сквозь ее. Когда истекут эти десять минут, она потеряет остатки равновесия, подумала она с унынием. Что-то внутри нее стало подниматься и раскрываться, нечто совершенно новое и сказочное. Высоко над ними ночная птица несла свою первобытную песнь к звездам. Была ли это птица соблазна или предостережения? Кто знает. Она шагала рядом с ним во тьме, под влиянием глубокого живительного чувства, осознавая, что лишь он один мог являться причиной этого.
Ветер с моря играл с приливом, высоко взметавшим белую пену. Внутри маленькой постройки было тихо и жарко. Он щелкнул аварийным выключателем, и помещение залил свет.
— Теперь мне можно говорить? — спросила она благонравно.
— Почему бы только не смотреть? — Он наткнулся на ее томный взгляд, и брови его взметнулись. Она колебалась в нерешительности. Взгляд его выражал пренебрежительное удивление. Они стояли очень близко, меряя друг друга глазами, потом его рука мягко оттолкнула ее.
— Нет!
Клэр стиснула зубы, чувствуя, как выступил пот, а щеки заливает краска…
— Так я вам действительно совсем не нравлюсь! — В ее голосе был не вопрос, а прямое утверждение с явным оттенком горечи.
— Я этого вовсе не говорил, — протянул он.
— Я вам нравлюсь? Ответьте, мне вовсе не улыбается глазеть на вас снизу вверх.
Он глядел на нее с весельем:
— Скажем так, всегда питал необъяснимую склонность к пепельным блондинкам.
— Это комплимент?
Он пожал плечами:
— Трудно сказать. В общем, не имеет значения, все равно что предпочитать брюнеток.
Дрожь пронзила ее, она взметнула глаза и опустила их.
Он издал смешок:
— Вы вполне успешно пытаетесь меня покорить, Мелисанда. Зачем?
— Разве? — Глаза ее были полуприкрыты длинными ресницами.
— Да! — Его твердый голос резанул ее, заставив замереть.
— Это слишком серьезный разговор, — выговорила она вымученно. — Давайте сменим тему. Мы, видно, неодинаково стремимся понять друг друга.
Он скорчил холодную гримасу.
— Боже, как вы цинично смотрите! — вырвалось у нее вполголоса. — Ненавижу это выражение!
— А я думал, цинизм смертоносное оружие у женщин, — съязвил он.
Она содрогнулась, но ей необходимо было оставаться спокойной.
— Ну, вам виднее. — Она продолжала делать вид, что осматривает помещение, хотя на деле видела очень мало.
— А вы как будто сбоку припека.
Она сделала тщетную попытку смутить его:
— Вы меня недооцениваете. Я почитываю журналы, мистер Адам (Брок) Брокуэй, холостяк. Бизнесмен по преимуществу.
— Дитя мое, что вы смотрите на меня так? Я не плейбой, у меня нет времени!
Она обернулась к нему:
— Никто вас не обвиняет в трате времени!
— Сдаюсь, киска! Вопреки вашему больному воображению, я всегда говорю правду своим подружкам, и они стараются не надоедать мне!
— Хамство! — попрекнула она его.
Он отвернулся и молча продолжал работать с генератором и казался очень этим увлечен.
— Что такое, вообще говоря, коллектор? — спросила она серьезно. — Может, надо только почистить свечу? У нас было так с газонокосилкой. Может, здесь то же самое? — поинтересовалась она с надеждой.
Он облокотился о колено и посмотрел на нее с удивлением:
— Я сюда пришел сделать простое дело, а вы начинаете экзамен.
— Нельзя спросить?
— Когда как. Я получу награду?
Бурное желание внезапно овладело ею. Краска смущения залила кожу, выдавая прорывавшийся наружу огонь. Казалось, прошла вечность. В глазах ее был страх, ей казалось, она утонет в глубинах его синих глаз. Она беспомощно, не в силах оторваться, взирала на него.
Выражение его лица изменилось. Он резко выпрямился, подошел к маленькому шкафчику, взял инструменты, она не смела его прервать, ждала молча, пока он не закончит. Он поймал ее испуганный взгляд.
— Пошли домой, крошка. Вы меня уже достали своими отчаянными взорами. Разумно было бы упаковать ваши вещи и отправить первым же рейсом домой.
Она подняла свои тонкие руки к вискам:
— У меня чувство, что вы меня водите кругами, покуда я не приду в изначальную точку. Подождите минуточку. С вами никогда не хватает времени сосредоточиться.
— Вы всегда будете в таком положении, моя овечка. — Он с церемонной элегантностью повлек ее к двери, наружу, в ночь.
Все вокруг было погружено в зелено-чернильные тени. Маленькое светлое облачко прикрыло луну…
— Мы позабыли фонарик, — внезапно встревожилась она.
— Обойдемся, — ответствовал он.
Но теперь она занервничала. Тяжелый имбирный и жасминный запах наполнил атмосферу. Никогда еще она себя не ощущала столь уязвимой. Все это могло обернуться печальным, унизительным образом. Адам Брокуэй был совершенно ей недоступен. Она не могла сравнить его с Гэвином, не могла вообще его с кем-либо сравнивать. Все же она не настолько сверхвозбудима, чтобы представлять себя в связи с каждым встретившимся привлекательным мужчиной. Она усмехнулась в темноте. Разумеется, нет, это просто смешно! Дэвид, к примеру, ничуть ее не взволновал. Единственной ее любовью был Гэвин, да и то задним числом оказалось, что она его вовсе не любила. Ей бы быть опытнее, тогда бы она смогла найти себя в этой жизни.