Час волка
Шрифт:
– Двенадцать дней?
– сказал Майкл и взялся за термометр.
Стронберг взял его за запястье и отвел его руку в сторону.
– Оставьте его в покое. Да, двенадцать дней. К тому же у вас есть и другие болезни, такие как сотрясение мозга средней степени, сломанный нос, серьезное повреждение плеча, кровоподтек на спине от удара, который чуть не разорвал почку, а рана на вашем бедре чуть не перешла в уплотняющуюся гангрену. К счастью для вас, это было вовремя остановлено. Однако мне для этого пришлось пережать некоторые мышечные ткани, так что какое-то время нога у вас
"Боже мой!" - подумал Майкл и вздрогнул от мысли о потере ноги под ножом и хирургической пилой.
– В вашей моче была кровь, - продолжал Стронберг, - но я не думаю, что почки у вас повреждены окончательно. Мне нужно ввести катетер, чтобы вышло немного жидкости.
– Он вытащил термометр и посмотрел его показания.
– У вас небольшой жар, - сказал он.
– Но по сравнению со вчерашним днем он стал слабее.
– Сколько я тут уже лежу?
– Три дня, - сказала Чесна.
– Доктор Стронберг считает, что вам нужно еще долго отдыхать.
Майкл ощутил во рту горький привкус. Лекарства, решил он. Скорее всего, антибиотики и успокоительные. Доктор уже готовил еще один шприц.
– Этого больше не надо, - сказал Майкл.
– Не будьте идиотом, - Стронберг ухватил его за руку.
– Ваш организм подвергался воздействию такой грязи и бактерий, что вам просто повезло, что у вас нет тифа, дифтерита и бубонной чумы.
– Он воткнул иглу.
Сопротивляться этому было бессмысленно.
– А кто меня мыл?
– Я поливала вас из шланга, если вы это имеете в виду, - сказала ему Чесна.
– Спасибо.
Она пожала плечами.
– Я не хотела, чтобы вы заразили кого-нибудь из моих людей.
– Они проделали хорошую работу, я у них в долгу.
– Он вспомнил запах крови на лесной тропе.
– Скольких ранило?
– Только Эйснера. Пуля пробила ему руку.
– Она нахмурила брови. Минутку. Откуда вы знаете, что кто-то ранен?
Майкл замялся. И в самом деле - откуда?
– подумал он.
– Я... я, в общем-то, и не знал, - сказал он.
– Просто много стреляли.
– Ага, - Чесна внимательно наблюдала за ним.
– Нам просто повезло, что мы никого не потеряли. Может, теперь вы объясните, почему вы отказались ехать с Бауманом, а потом добрались до нашего привала за восемь миль от Фалькенхаузена? С какой целью вы преодолели такое расстояние бегом? И как вы нашли нас?
– Лазарев, - сказал Майкл, уклоняясь на время, чтобы придумать хороший ответ.
– Мой друг. С ним все в порядке?
Чесна кивнула.
– С собой он привел целое стадо вшей. Нам пришлось обрить его наголо, но он сказал, что убьет того, кто коснется его бороды. Он даже в худшем состоянии, чем вы, но все же живой.
– Она подняла свои светлые брови.
– Вы уже решили, как объясните то, что вы нас нашли?
Майкл вспомнил, что слышал той ночью спор Чесны и Баумана, когда они вышли из палатки.
– Мне кажется, что я тогда немного тронулся, - объяснил он.
– Я кинулся за майором Кроллем. Я не очень помню, что произошло.
– Вы его убили?
– О нем... о нем позаботились, - сказал Майкл.
– Продолжайте.
–
– Слишком явно притянуто за уши, подумал он, но это было все, что он мог придумать.
Чесна мгновение молчала, уставившись на него. Потом сказала:
– У нас был человек, следивший за дорогой. Он не видел мотоцикла.
– Я ехал не по дороге. Я поехал через лес.
– И вы просто случайно нашли наш привал? В целом лесу? Вы наткнулись на привал, в то время как никто из нацистов не смог найти нас по следу?
– Ну... да. Я же ведь попал сюда, разве не так?
– Он устало улыбнулся.
– Можете назвать это судьбой.
– Мне кажется, - сказала Чесна, - что при этом вы еще всю дорогу дышали через камышину.
– Она подошла к постели немного ближе, в то время как Стронберг готовил вторую инъекцию.
– Если бы я не знала, что вы на нашей стороне, барон, у меня были бы серьезные подозрения на ваш счет. Победить Гарри Сэндлера в его собственной игре - это одно дело, преодолеть, в вашем состоянии, больше восьми миль ночью по лесу и найти наш привал, который был очень хорошо запрятан, могла бы я добавить, нечто совершенно другое.
– Я очень ловок в своих делах. Именно потому я и здесь.
– Он поморщился, когда кожу проткнула вторая игла.
Она покачала головой.
– Никто не может быть настолько ловок, барон. Что-то в вас есть такое... что-то очень странное.
– Ну, это мы можем обсуждать не один день, если хотите.
– Он подпустил в голос чуток неподдельной усталости. Глаза Чесны были остры, они видели его увертку.
– Вы подготовили самолет?
– Он будет готов в нужный мне момент.
– Она решила пока больше не трогать этот вопрос. Но этот человек что-то скрывал, и она хотела узнать, что.
– Хорошо. Так когда же мы полетим?
– Для вас никакого полета не будет, - твердо сказал Стронберг. Он со щелчком закрыл свой чемоданчик.
– По крайней мере, недели две. Ваш организм истощен и доведен до жуткого состояния. Обычный человек, такой, у которого нет вашей диверсионной подготовки, к этому времени был бы уже совершенно безнадежен.
– Доктор, - сказал Майкл, - благодарю вас за внимание и заботу. Но сейчас будьте любезны оставить нас наедине.
– Доктор прав, - сказала Чесна.
– Вы слишком слабы, чтобы куда-нибудь ехать. Так что ваша миссия теперь окончена.
– И для этого вы меня оттуда вытащили? Только для того, чтобы сказать мне, что я - инвалид?
– Нет. Для того, чтобы не позволить вам сломаться. С тех пор, как вас схватили, полковник Блок закрыл "Рейхкронен". Из того, что я слышала, он допрашивает всех служащих и изучает их послужные документы. Он обыскивает номер за номером. Мы вытащили вас из Фалькенхаузена, потому что Бауман оповестил нас о том, что Блок планировал со следующего утра снова пытать вас - уже более серьезно. Еще бы часа четыре - и катетер был бы бесполезен.