Чаша кавалера
Шрифт:
— Томми, — мягко вмешалась Вирджиния, — дедушка строит страшные рожи, чтобы рассмешить тебя, и он вовсе не собирается выбросить чашку в окно. Ты, наверно, хочешь есть?
Вся героика была забыта.
— Да, мама, я жутко проголодался!
— Иди на кухню и скажи Полли, что я велела дать тебе что-нибудь.
— А я должен вымыть руки и лицо, мама?
— Да! — сказал дедушка.
— Нет! — сказал Том. — Беги, старина.
— И еще одно, Томми, — остановил мальчика конгрессмен Харви со смехом, звучавшим как жуткое эхо смеха старшего инспектора Мастерса часа двадцать четыре назад. — Можешь оставить мне лук и стрелы. Нет, я не заберу их у тебя. Твой старый дед никогда бы так не поступил. Но на тот случай, если
— Ладно, дед, держи их у себя, пока я пожру.
Десятый виконт направился к двери, после чего кавалерийский полк круглоголовых галопом поскакал к кухне.
Конгрессмен Харви рассеянно надел на левое плечо ремень с колчаном и драматически взмахнул луком, зажатым в правой руке.
— Я не хочу, чтобы вы думали, будто мне недостает того, что вы ошибочно именуете чувством юмора. Все, что я хочу вам сказать…
Стук! Стук! Стук!
— Я не стану говорить о пагубном и тлетворном влиянии всего этого. Как я могу чему-то научить мальчика, если вы оба не подаете ему достойного примера? Но наглая, бесстыдная ложь этого старого упыря с целью испортить прекрасного юного американского гражданина и внушить ему симпатии к обветшалым принципам монархии…
Вирджиния вскочила со стула:
— Когда я была ребенком, папа, ты не рассказывал мне никаких выдумок?
— Безусловно, нет.
— Ты уверен, папа? Особенно когда ты был немного вы… когда на тебя снисходило вдохновение?
— Конечно, я рассказывал тебе разные истории, но всегда предупреждал, что они выдуманы.
— Ох, папа! Ты годами рассказывал мне истории с продолжением об одних и тех же людях. И если ты так настроен против монархии, почему в этих историях ты всегда был королем?
— Вирджиния, я не…
— Может быть, ты забыл? Действие твоих повествований всегда разыгрывалось на английском или французском фоне, но в основном на английском. Разумеется, я об этом не думала, а воображала, что все происходит в нашем родном городе или где-то поблизости. Ты был королем и жил в замке Фротингем. Том, разве я тебе об этом не рассказывала?
— Рассказывала, ангел. — Том энергично кивнул. — Это напоминает мне истории, которые и я привык слушать.
— С годами, — продолжала Вирджиния, — замок Фротингем стал настолько реальным, что мне до сих пор хочется отыскать его в каком-нибудь путеводителе. Персонажами историй были Атос, Клеопатра, Сирано де Бержерак, Шерлок Холмс и Уильям Дженнингс Брайан. [53] У меня возникла идея, хотя ты никогда так не говорил, что все они хотели жениться на Клеопатре. Они были великими героями, но наилучшие шансы имелись у Атоса и Шерлока Холмса. И ты еще говоришь, что ничего не знаешь об Англии!
53
Брайан, Уильям Дженнингс (1860–1925) — американский политический деятель.
— Я всегда держу себя в курсе текущих событий, Джинни.
— «Текущих событий»! — В голосе Вирджинии звучало презрение. — Твоей страстью была гражданская война в Англии. Ты забыл, как тебе не захотели продать ни за какую цену красиво переплетенный отчет какого-то очевидца битвы при Марстон-Муре [54] и ты украл его из Британского музея?
— Вирджиния! Ты заходишь слишком далеко!
— Украл! Украл! Ты не мог никому его показать — только сам тайком им наслаждался. Мистер Элленби сказал, что украсть книгу из Британского музея невозможно, и заключил с тобой пари, что тебе этого не удастся. Тогда ты разработал план в духе Арсена Люпена и…
54
В
— Ради бога! — воскликнул искренне ошеломленный мистер Харви. — Ты хочешь сказать, что это я пытался украсть Чашу Кавалера?
Последовало гробовое молчание.
Казалось, какая-то злая сила проникла в уютную столовую. Во всем Телфорде тоже стало неестественно тихо, так как водопроводчики прекратили работу ровно в полдень.
— Украсть Чашу Кавалера? — повторила Вирджиния. Посмотрев на отца, она сразу поняла, что это не так, и реагировала чисто по-женски: — Может быть, я не должна была этого говорить. — Ее глаза внезапно наполнились слезами. — Может быть, я д-действительно плохая ж-жена и м-мать…
Отец и муж испуганно смотрели на нее.
— Прекрати, старушка! — запротестовал Том. — В чем дело? Чего ты распустила нюни?
Вирджиния с такой силой тряхнула головой, что каштановые волосы взлетели кверху.
— Убирайтесь! — крикнула она. — Возможно, вы оба спятили, но я пока в своем уме! Выпейте еще кофе — авось подавитесь!
Прежде чем кто-то из мужчин успел произнести хоть слово, Вирджиния выбежала из комнаты, захлопнув дверь, на которую тупо уставился Том.
— Ну? — со зловещим спокойствием спросил конгрессмен Харви. — Надеюсь, ты удовлетворен тем, что сделал?
— Что такого я сделал?
— Забил голову моей дочери чушью о кавалерских легендах и шпагах!
— При чем тут шпаги? — осведомился троекратный международный чемпион по фехтованию.
— Шпаги! — саркастически усмехнулся конгрессмен Харви, поправив колчан на плече и взмахнув луком. — Объясни мне, если можешь, как кто-то в наши дни может использовать шпагу?
— Я использую ее как надо! Не хватаю за клинок и не бью офицера Скотленд-Ярда по голове рукояткой!
— Ты говоришь, что это сделал я?
— Я ничего не говорю. Я только…
— Хотел бы я заполучить тебя свидетелем в суде. В любом важном уголовном деле — таком, как нападение на старшего инспектора Скотленд-Ярда, — мы должны задавать себе вопрос: cui bono? [55] Кто выиграл от этого злодейского антисоциального акта? Ты, мой мальчик.
— Вы намекаете, что я…
— Я, как и ты, ни на что не намекаю. «Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним». [56] Но, воспитав Вирджинию прекрасной американской девушкой, я не желаю, чтобы ей внушали сочувствие к роялистам в каком бы то ни было аспекте.
55
Кому выгодно? (лат.)
56
Книга притчей Соломоновых. 28:1.
Том сунул кулаки в карманы старой спортивной куртки. Его галстук съехал набок под воротничком выцветшей голубой рубашки. Он подошел к окнам, выходящим на запад, и снова повернулся:
— Слушайте, папаша. Какие первые стихи, помимо детских считалок, вы учили Джинни декламировать?
— Стихи?
— Да.
— «По шаткому мосту через поток…» [57]
— Не пойдет! Если хотите, я позову главного свидетеля! Я прочитаю вам первую часть, а вы продолжите!
57
Начало стихотворения американского поэта и эссеиста Ралфа Уолдо Эмерсона (1803–1882) «Гимн Конкорду» Конкорд — город в штате Массачусетс, место второй битвы в Войне за независимость США 19 апреля 1775 г.