Чашечку кофе, мадам?
Шрифт:
— Войска дяди Васи! — восторженно заорала русская группа и зааплодировала.
12.2
Где-то рядом послышался вой сирены, и с двух сторон на мост въехала полиция. Крепкие парни на мотоциклах.
Девчонка попробовала убежать, но Кристин вовремя подставила ей подножку, внося свою малую толику в битву.
Снова оказавшись в комиссариате, она покосилась на Севу и прошептала чуть слышно:
— Кто такой дядя Вася?
— Что? —
— Ну у кого вы служили…
— А… — отмахнулся Гаранин. — Воздушно-десантные войска. Вам же Лана рассказывала обо мне.
— Не понимаю, — вздохнула Кристин и почувствовала, как его ладонь накрыла ее руку.
— Я испугался, Тина, — пробурчал он. — У меня чуть сердце не выпрыгнуло.
— Я думала, уже все позади…
— Если из-за вашего безрассудства поймают Трюмо, то да. Но пока он на свободе, вам грозит опасность. Не понимаю, почему он так на вас взъелся и почему хочет убить…
— Я тоже не догадываюсь, — вздохнула она и осторожно достала свою ладонь из его лапищи. Она постаралась взять себя в руки. Но ничего не получалось. От прикосновения Севы на душе вдруг стало радостно, куда-то испарился страх, и на смену ему пришла уверенность, что все будет хорошо.
Чуть позже выяснилось, что некоторые туристы и гиды заприметили, как Рюмо о чем-то переговаривался с похитителями Кристин. Да и камеры наблюдения, расположенные около моста, подтвердили слова очевидцев.
— Чем вы ему помешали? — поинтересовался следователь. Тот самый, что вел дело Поля.
— Не знаю, — только и смогла выдохнуть Кристин и с ужасом заметила едкую улыбочку на холеном лице.
— Наверное, лучше и вас посадить под замок, — хмыкнул он и тут же растерял весь боевой задор под строгим взглядом Эбенхайма. — Мы допросим Рюмо, но его подопечные молчат и не дают никаких показаний. Девчонка явно находится под воздействием препаратов. А парень — отмороженный. Есть еще водитель Рено. Тот пока заливает, что просто таксист, и тычет дознавателю документы, разрешающие заниматься извозом. А что до самого Бернара Рюмо, то у нас нет даже повода для вызова его в комиссариат.
— Вас спасла случайность, — пробурчал Сева, бредя поздним вечером на Елисейские поля. — Вы это хоть сами понимаете? — Он косо глянул на нее и снова взял за руку. — Никуда не смей отходить от меня, поняла? — заметил недовольно. — Я чуть с ума не сошел от твоих выходок!
— Я сглупила, — тихо пробормотала Кристин. — Повела себя по-детски…
— Будет тебе урок, — проворчал Сева, остановившись на улице, и как-то легко и трепетно накрыл ее губы своими. От поцелуя, дерзкого и немного наивного, у Кристин заколотилось сердце. Нечем стало дышать, и показалось, что весь мир перевернулся с ног на голову.
— Прекратите, — отстранилась она и прошипела недовольно: — Я же просила больше ко мне не притрагиваться…
— Бес попутал, — весело хмыкнул Сева и, пренебрегая ее гневной отповедью, взял за руку. Она не стала вырываться, а просто молча пошла рядом, всем видом показывая
«Все закончилось… — словно мантру повторяла Кристин. — Теперь все будет хорошо. Скоро вернется Поль, — мысленно воскликнула она и почувствовала, как по телу пробежала дрожь. — Только уедет Сева», — печально вздохнула она. Кристин неожиданно поняла, что привыкла к его присутствию и соскучится сразу, стоит Севе откланяться. Станет грустить по его глупейшим шуткам, по неидеальным манерам и дурной привычке приманивать к себе кота…
— Кстати, а где Савва? С кем остался малыш?
— А о чем ты думала, когда сбегала из дома? — добродушно пробурчал Сева. — Этот хмырь на кухне окопался и лопает там какую-то изысканную дрянь из банки. У Хлои, жены Виктора Николаевича, три кошки. Савве выдали обед из их запасов. И самой Хлое котенок понравился. Может, оставите его ей, Тина? — улыбнулся он и, почесав лоб, добавил: — Правда, Пахомов против. Ворчит, что ему в доме только кошачьей фермы не хватает. Зато Савве будет где развернуться!
— Нет, — улыбнулась Кристин. — Друга нельзя подарить. И я уже привязалась к Савве.
Гаранин кивнул и чуть не закричал от досады.
«А как же я, Тина? Ко мне вы тоже привязаться успели? Или нет?!»
Сева не мог разобраться в себе. С одной стороны, его сильно тянуло к Кристин. Хотелось пообжиматься с ней на диване, попить какое-нибудь коллекционное бордо из запасов дядюшки Армана, а потом в кровати с белым ажурным пологом не спеша заняться любовью… А с другой, постоянно думалось о Таисье, и Гаранин понимал, что если об этом прознает Пахомов, то не сносить ему головы.
«Она еще несовершеннолетняя, — рыкнул на себя Сева и тут же осознал, что чувствует к старшей Пахомовской дочери лишь платоническое влечение. — Хочется заботиться о ней, оберегать, — вздохнул он про себя и неожиданно усмехнулся. — А вот трахнуть хочется Кристин».
В доме на Елисейских полях все многочисленное семейство де Анвилей уже разбрелось по своим комнатам. Лишь Арсений Юрьевич Гаранин солидно восседал с ноутбуком в гостиной, явно дожидаясь младшего брата.
— Мы сразу уедем, — предупредил Сева, заметив хмурую поперечную складку на лбу Сени.
— Подождите, — махнул рукой тот. — Арман попросил позвать его, как только вернется Кристин. У него есть какие-то вопросы к вам, мадам Готье, — протянул он небрежно и, взяв со стола айфон, быстро написал сообщение. Потом усмехнулся, глянув в экран.
— Сейчас придет. Армен наш…
Кристин удивленно посмотрела на Севу, затем перевела такой же изумленный взгляд на Арсения.
— Я не понимаю, — прошептала она, надеясь как можно скорее вернуться в дом тетушки Мари. Закрыть дверь в спальню и разрыдаться.