Часовой Армагеддона. Разводящий Апокалипсиса
Шрифт:
Дверная скала сомкнулась за спиной Хаяма с мягким чмокающим звуком. Они шли по длинному пустому коридору, ярко освещенному приятным желтым светом. Подняв голову, Валентин разглядел над головой ровные ряды огоньков. Это был обыкновенный лишайник, пронизанный тончайшими нитями магической энергии, заставлявшей его отдавать получаемое от стен тепло в виде света. Толково, подумал Валентин. Ему начинало здесь нравится.
Рассмотрев коридор поподробнее, Валентин невольно восхитился. Вырубленный в сплошной скале, коридор представлял собой целый проспект, тянущийся на несколько сотен метров. Стены
— Это двери, — важно пояснил Хаям. — Полупроницаемый камень, который нужно сделать полностью проницаемым, если хочешь войти.
— Ну так войдем? — Валентин остановился у ближайшей двери. По его расчетам, токен-ринг должен был находиться где-то за ней.
— Тш-ш! — прошипел Хаям, замахав руками. — Малый Соборный зал — не место для непрошеных гостей. Мой эпос кончится очень быстро, если я отважусь завести пленника в Малый зал…
— Эпос? — переспросил Валентин, решив, что ослышался. Хаям уже шел дальше, и Валентин вынужден был двинуться следом.
— Эпос! — громовым голосом ответил Хаям. — Здесь, в замке господина моего, я пишу самый величественный эпос за всю историю Побережья. Сейчас я прочитаю тебе начало, чтобы ты оценил величие замысла и огромность событий моего творения…
— Прямо здесь, в коридоре? — простодушно удивился Валентин. Его подмывало отстать, вернуться к двери в Малый Зал, нащупать нужное заклинания и стащить кольцо. Если Хаям начнет читать свой эпос, лучшего момента и не надо!
— Фалер, ночное путешествие отняло у тебя последние крохи ума, — снисходительно посетовал Хаям. — Пить в коридоре, когда я располагаю покоями, которым позавидовали бы короли? Сюда, вверх по лестнице, и осторожно — здесь ступеньки!
Коридор закончился на широкой площадке, от которой вверх и вниз вели лестницы, спиралью вьющиеся по внутренней поверхности исполинского цилиндра. Подойдя к краю лестницы — до противоположного ее витка было метров двадцать — Валентин обнаружил, что перил у лестницы нет в помине. Он стоял на краю пропасти. Ноги сразу стали ватными. Интересно, как тут Хаям пьяным-то ходит?!
Поспешно отступив на шаг, Валентин посмотрел вверх. Темно; но судя по заметно посвежевшему воздуху, это не темная скала, а ночное небо. Цилиндр выходил на поверхность скалы, в которой пресловутый Великий Черный вырубил свой замок.
Хаям бесцеремонно дернул Валентина за рукав:
— На что это ты засмотрелся? Там же темно! Днем, в середине дня, внизу видна подземная река. Хозяин говорит, что эта река течет вдоль всего Побережья, поднимаемая в горы древней магией, и по ней можно попасть в такие места, куда даже драконы боятся залетать. Но сейчас там ничего не видно, пойдем скорее!
— Сколько еще идти?!
– возмутился Валентин. — Это не замок, а гномий город какой-то!
— Гномов не бывает, — возразил Хаям, уверенно поднимаясь по лестнице. Валентин, шагая за ним, решил, что при такой ширине перила действительно ни к чему — не подходи к краю, и дело с
Хаям мог рассуждать на подобные темы часами. Валентин слушал вполуха, борясь с невесть откуда пришедшей мыслью: как же должно быть хреново из этого замка в киоск за пивом бегать!
И это при том, что последний раз в киоск за пивом он бегал десять лет назад. Чудное место, этот замок.
Описав вокруг громадной шахты полный круг, они вышли на площадку, бывшую точной копией предыдущей. Отсюда тоже отходил коридор, освещенный мертвенно-бледным светом. Валентин прищурился — свет резал глаза.
— Вторая дверь налево ведет в мои покои, — сказал Хаям. — Там-то мы и расположимся, вдали от мирской суеты. Все-таки это к лучшему, что демоны принесли тебя именно этой ночью. У меня как раз началась бессонница, писать устал, в одиночку не пьется…
Он остановился перед своей, второй по счету от лестницы, каменной нишей, простер руки и пробормотал свою версию «сим-сима». Скала задрожала сильнее, замерцала тусклым голубым светом и растаяла в воздухе.
Покой Хаяма оказался огромным — особенно для подземелья — залом, в котором нашлось место и роскошной кровати с балдахином, и камину в полтора человеческих роста, перед которым на роскошном ковре стояли полукругом шесть кресел, и письменному столу, заваленному рукописями и освещенному особо мощным лишайником, дававшим яркий белый сноп света. Вдоль стен громоздились шкафы, комоды и буфеты, несомненно содержавшие весь бесконечный скарб Хаяма — большого любители приодеться, поесть и выпить.
— Ну вот мы и дома! — довольно бросил Хаям, опускаясь в одно из кресел. Губы его зашевелились, и тотчас же в камине вспыхнул огонь. Магия, магия, подумал Валентин и вздохнул. На этой планете граница между магическим искусством и искусством обычным практически исчезла. Каждый достаточно именитый артист чувствовал себя обязанным не просто баловаться магией, но достичь по меньшей мере звания мэтра. И все же вряд ли Великий Черный взял Хаяма на службу из-за его магических способностей.
Валентин сел в кресло напротив и только тут разглядел на ковре две пустые бутылки. Ничего себе не пьется, вспомнил он слова Хаяма. Да уж, да уж. Может, Великому Черному просто не хватало собутыльника?
Или еще вариант. Валентин расплылся в улыбке, вспомнив, что главной магической специальностью Хаяма было целительство похмелья.
— А мне? — фыркнул Валентин, увидев, что Хаям уже откупорил третью бутылку. Он вовремя вспомнил, что Ланцони не признает бокалов и пьет всегда только из горлышка.
— Пошарь у кресла, справа, они тут повсюду, — пояснил Хаям. Как ни странно, он оказался прав. Валентин поймал брошенный штопор, занялся пробкой. — Ну что, за встречу?
— За встречу! — Валентин поднял бутылку, за неимением ничего иного.
Вино оказалось в меру крепким, в меру сладким, с типичным для северных вин пикантным вяжущим привкусом. Валентин чмокнул от удовольствия.
— Однако! — высказал он свою оценку. — Великий Черный тебя просто балует!