Часть третья
Шрифт:
– - Мне надо с тобой встретиться. Как только ты отмокнешь окончательно, спустись вниз, у подъезда твоего дома будет стоять моя машина. Брякни, когда освободишься.
Спустя два часа, Натали одетая, расфуфыренная, спустилась, с тремя мобильными телефонами на шее и села в машину Тимура, не подозревая о том, что следом за этой машиной, в которой она сидела, следовала другая машина, старенькая "Вольво", но все еще прыткая, от которой и Мерседес не мог оторваться.
Но свидание с Тимуром было сугубо деловое, оно проходила в фойе гостиницы на первом этаже под посаженной пальмой.
Тимур
– - Здесь, на "Каховке", - сказала Натали, - в ста метрах отсюда есть небольшой завод метало хозяйственных изделий. Выкупи его, он все равно не выпускает продукцию. Всякие там кастрюли, щипцы, конфорки, гвозди, утюги, -- кому все это нужно? Китай завалил нас этой продукцией. И эта продукция в три раза дешевле нашей. Люди, правда, страдают: потеряли работу, но что такое люди? Люди это овцы, а при советской власти человек стоил меньше букашки. Так что тут ничего нового нет. Я поговорю с Ефимом. Скажу ему, что ты хочешь возродить завод, начнешь выпускать утюги. Идет? А там делай с ним, что хочешь. Ефим мне рассказывал, что ваш Дураков пытался продать автозавод имени Лихачева, да Лужков вмешался. А тут мы сами хозяева.
– - Ты не только сказочно красива, ты еще и чертовски умна, -- сказал Тимур, глядя на нее масляными глазами. Наверное, этому Раскорякину нелегко с тобой, хоть он и хозяин большого района Москвы. Я боялся бы быть мужем такой красавицы. Вот, Пушкин, например, погиб из-за своей красавицы, она обошлась ему ценою в жизнь.
– - Я думаю, что моего Ефима никто на дуэль не вызовет, не так ли?
– - Жаль, дуэлей сейчас нет.
– - А то что?
– - Просто так. Короче, я ничего такого не говорил.
– - Это правильно, -- сказал Натали, и поднялась с кресла.
7
Завод метало хозяйственных изделий работал на старом оборудовании, которое было приобретено в Англии еще до революции. Это были массивные токарные и револьверные станки, небольшие печи для плавки и отливки металла, сработанные мастерами на совесть и рассчитанные на несколько поколений. После пятидесяти лет непрерывной работы, был произведен капитальный ремонт, заменены некоторые детали, и завод заработал снова. Он выдавал нужную всегда дефицитную продукцию для населения города. На нем были заняты полторы тысячи рабочих.
Бархатная революция, как это ни странно перевернула все с ног на голову. Завод тут же стал нерентабельным и прекратил выпуск продукции: утюги, стамески, сверла, дрели, топоры и всякий хозяйственный инвентарь, хлынул из-за границы в таком количестве, что народ просто растерялся -- что покупать. Продукция завода на Каховке, по сравнению с импортной, выглядела сиротливо и жалко.
Администрация Юго--Западного административного округа просто не знала, кому бы этот завод сбагрить. Нашелся человек по фамилии Волков, который предлагал закупить за рубежом новое оборудование и возобновить выпуск продукции, но над ним только посмеялись.
Когда Натали
– - Пусть этим займется Подь - Подько, я подпишу любую бумагу. Этот завод сидит у меня на шее, как и другие предприятия. Интересно, что он с ним, с этим заводом собирается делать?
– - Он разрежет его на металлолом, и этот металлолом продаст китайцам, -- сказала Натали.
– - Я сегодня к нему ездила в гостиницу. Он мне отсчитал двадцать тысяч долларов. Это моя прибыль за прошлый месяц.
– - Я знаю, что ты к нему ездила, -- сказал Ефим Андреевич и осекся.
– - Ты что, следишь за мной? И тебе не стыдно? А что если я переоденусь в комбинезон дворника и махну на улицу Тверская? Ты этого хочешь?
– - Успокойся. Если следят за тобой, это значит, что следят за мной. Есть службы, которые получают за это зарплату. Вот они и следят. Пусть следят.
– - Это ужасно, -- сказала Натали. Она была очень расстроена и тут же в присутствии гражданского мужа позвонила Тимуру и сообщила, что проблема с приобретением завода, решена и что ему надо согласовать этот вопрос с Подь - Подько.
Тимур не стал откладывать в долгий ящик решение этого вопроса и отправился к Подь - Подько на следующий же день. Том Иванович уже знал, он получил устное распоряжение от своего начальника Раскорякина, а так как договора не было, сколько же надо запросить за этот проклятый завод, то Том Иванович, руководствуясь собственными сиюминутными интересами, запросил всего четыре тысячи долларов. Тимур тут же вытащил эту сумму из портмоне и вручил их Том Ивановичу.
Через два дня все документы на покупку завода уже были в руках Тимура. Тимур стал собственником завода. Он и на этот раз не растерялся. Внимательно следя за китайцами, он заметил, что Дэн и его помощники никуда не отлучались. Следовательно, согласование по цене превышающей в два раза за тонну металлолома -- это просто выдумка Дэна, его тактический ход.
Тимур не стал напоминать о сделке китайцам, и Дэн издали начал подбираться к этой теме.
– - Моя не поехала на Китай, у нас металл так много, моя не знает, куда его девать этот металлолом: сушить, молоть, в землю закапывать, -- говорил Дэн.
– - Девай, куда хочешь. А я завод выкупил и в ближайшее время мой человек отправится в Южную Корею с предложением заключить договор на продажу десяти тысяч тонн металлолома. Корейцы покупают наш металл в Томске по шестьдесят долларов за тонну, а здесь я отдам им по сорок.
Дэн снова побледнел, резко повернулся и ушел, не оглядываясь. Он тоже мог платить по шестьдесят долларов за тонну, потому что у себя на родине фирма платила ему девяносто долларов за тонну. Дэн долго не появлялся, но его сотрудники следили за каждым шагом Тимура. Когда Тимур разгадал их тактику, он всем объявил, что уезжает в Сеул сроком на две недели. Он заказал билет на самолет, упаковал чемодан и стал спускаться к машине, что ждала его перед подъездом. Тут-то, на ступеньках и подкарауливал его Дэн вместе со своими помощниками и переводчицей.