Частная школа
Шрифт:
Лиза поджала губы. Тонкие ноздри раздулись, отчего она стала похожа на хищную птицу. Всем сразу сделалось как-то неловко. Кроме, пожалуй, Рената. Тот даже и не замечал Лизину драму, всё своё внимание, как обычно, даря Полине. Вот и сейчас с блаженной улыбкой он снимал её в разных ракурсах.
— Да перестань ты, — шипела она на него.
Он убирал телефон ненадолго, но стоило ей отвернуться — снова доставал и украдкой фотографировал. В конце концов, Полина махнула на него рукой и обратилась к Дине, пытаясь увести разговор от Корбута.
— Дин,
— Вот мне тоже очень интересно, — живо подхватила Лиза.
— Так я вам и рассказала. Это секрет. На концерте увидите.
На это Лиза многозначительно и как-то неприятно усмехнулась. Дина только хотела было вскинуться, как Никита с коротким смешком воскликнул:
— О! Кстати! Ты такой прикол пропустила сегодня в столовке. Вообще концерт! Вы же там с Маринеску репетировали, ну и новенькая… Казанцева… притащилась на полдник одна. И пацаны из девятого так её чморили, что все ржали. Подсели к ней, соли ей насыпали в чай и в десерт. По ушам ездили, бедная аж краснела. Потом к ней сзади подошёл Базаров, вытер салфеткой губы и руки, ну и типа сделал вид, что плюнул и высморкался, и ей эту салфетку на голову положил. Она, короче, не выдержала, подорвалась из столовки, и кто-то ей подножку подставил. Она ка-а-ак растянулась прямо на полу, юбка задралась… трусы заголились… капец картина… Такой прикол… Щас фотку покажу.
— Да уж, обхохочешься, — фыркнула Дина. — Не надо, не ищи, меня такие приколы не прикалывают.
— Да, Ник, Дине теперь такое не смешно, — ехидно сказала Лиза.
— Меня такое вообще-то никогда и не смешило.
Полина, чувствуя вновь накаляющуюся обстановку, торопливо выпалила:
— А мы сегодня с Валиком смотрели номер у шпаны. Они какую-то сценку показывали. И Валик так смешно комментировал…
— Валик, Валик… — раздражённо оборвала её Лиза. — Уже всю плешь проела со своим Валиком.
— А ты с Корбутом, — резко ответила ей Дина.
Лиза вспыхнула, посмотрела на неё даже не с укором, а почти с ненавистью.
Дине аж не по себе стало, и она чуть мягче добавила:
— Ну, правда, забей уже на него. Чего ты так унижаешься перед ним? Где, блин, твоя гордость?
Но Лиза лишь ещё больше разозлилась. Прищурившись, она процедила с усмешкой:
— Ну кто бы говорил про гордость и унижение…
— Что? А ну-ка поясни, о чём это ты? — Дина поднялась со скамьи и шагнула к ней.
Лиза тоже встала.
— О том, что ты сама стелешься перед отбросами и ещё что-то кому-то про гордость втираешь.
— Ты что несёшь?! Ты совсем больная?
— Что вижу, то и говорю! Все у нас понимают, что с этими отбросами общаться зашквар. Ни один нормальный Маринеску руки не подаст. Никто. Даже тот, кому он ничего не делал. А тебя он публично унизил. Забыла, как мы с Ником тебе юбку отряхивали? И после всего ты с ним любезничаешь. Думаешь, я не видела, как ты на него пялишься? Как вы там улыбались… всего лишь номер, блин, они готовят… ага, как же!
В душе у Дины бурлило и клокотало так, что даже осенняя прохлада стала вдруг казаться горячей и удушливой. Очень хотелось отхлестать подругу по щекам, но Дина произнесла холодно:
— Я сейчас спишу твою безумную истерику на то, что тебе плохо из-за Корбута. Но если ты ещё раз повторишь подобную чушь…
— Чушь?! — Лиза уже вошла в раж. Она почти кричала: — Чушь?! Да я не слепая! Ник, скажи? Ты же тоже их видел? Подтверди!
Но Никита лишь ошарашенно пожал плечами. Ни он, ни остальные не ожидали такого поворота.
Лиза с досадой покачала головой.
— Что, Ник, боишься впасть в немилость у своей королевы? Да ты ей нафиг не сдался! Ей на нас на всех плевать! Ей теперь по приколу с отбросами общаться. Хотя какая она королева? Королевы с отбросами не общаются!
Дина всё-таки не выдержала и влепила пощёчину. Лиза вздрогнула, замолчала, уставилась на неё потрясённо, но, оправившись, продолжила уже спокойно и зло, хоть и на глазах у неё выступили слёзы:
— Теперь ещё и руки распускаешь… Называется, с быдлом поведёшься…
— Что, истерика не кончилась? Ещё поддать?
— Правда глаза режет? — не унималась Лиза, прижимая к щеке ладонь.
— Какая правда? Ты на почве несчастной любви рассудок потеряла?
— Хочешь сказать, что ты с Маринеску не мутишь?
— Именно. Успокойся уже.
Лиза несколько секунд буравила её взглядом. Потом с кривой ухмылкой спросила:
— Ты же у нас всегда такая прямая. Скажи честно, тебе нравится Маринеску?
Дина сглотнула тяжёлый ком, сунула руки в карманы ярко-красной спортивной курточки, чтобы никто не заметил, как они дрожат.
— Нет, мне Маринеску не нравится. Довольна?
— Всё ты врёшь. Ты вообще запала на него, поэтому и…
— Ты совсем дура? — вспылила Дина. — Русскую речь не понимаешь? Не нравится мне Маринеску! И не может он мне нравиться. Кто он и кто я! Ты уже достала со своим бредом! Я с ним не общаюсь, а просто стараюсь нормально разговаривать, чтобы приготовить этот чёртов номер и всё. Ясно? Сама же сказала, королевы с отбросами не общаются. И уж тем более не влюбляются.
Дина развернулась и почти бегом устремилась в сторону школы. Её аж колотило внутри. По лестнице она мчалась через две ступени, а, забежав в свою комнату, закрылась в ванной и неожиданно разрыдалась. Но слёзы ничуть не помогли. На душе было так тягостно и муторно, что терпеть невозможно.
Сначала она не понимала, откуда это гнетущее, удушающее чувство. Из-за того, что Лиза ей столько всего наговорила?
Лиза, конечно, оборзела до предела. Если ещё месяц назад она лишь позволяла себе редкие взбрыки и шпильки, то теперь совсем слетела с тормозов и границ не видит. Это злило, это бесило даже, но так больно и так маетно в груди было не из-за этого.
Да вообще плевать на Лизу.
А потом Дина поняла — это же её собственные слова теперь жгли внутри, точно раскалённые угли. Терзали, кололи, душили.