Частные деньги
Шрифт:
История, безусловно, опровергает предположение, что правительство, которое выигрывает от чрезмерной эмиссии, заслуживает большего доверия, чем частный эмитент, весь бизнес которого зависит от того, злоупотребит он доверием или нет. Неужели, основываясь на опыте последних пятидесяти лет, кто-нибудь в развитых странах Запада и впрямь стал бы верить в ценность денег, за которыми стоит правительство, в большей мере, чем в деньги, выпущенные частным агентством, бизнес которого полностью зависел бы от выпуска хороших денег?
Глава XX. Должны ли существовать отдельные валютные зоны?
Мы так привыкли к существованию в каждой стране ее собственной валюты, в которой заключаются практически все внутренние сделки, что склонны рассматривать как естественный и необходимый тот факт, что внутренние цены могут сдвигаться все целиком относительно цен в других странах. Однако этот факт ни в коей мере нельзя считать необходимым, естественным и желательным.
Очевидно, что в условиях отсутствия таможенных тарифов и других препятствий для свободного движения товаров и людей через границы, тенденция внутренних цен меняться «в унисон» друг с другом является следствием, а не оправданием для существования отдельных национальных валютных систем. Существование национальных валютных систем ведет также к появлению таких институтов, как коллективные трудовые договора, заключаемые в масштабах всей страны, что еще больше усугубляет последствия различий между ценовыми структурами разных стран. Все дело в том, что контроль за предложением денег предоставляет национальным правительствам большую свободу в совершении действий, совершенно нежелательных с точки зрения международного порядка и стабильности; Такую систему могут одобрять только этатисты всех мастей, однако она абсолютно противопоказана спокойному развитию международных отношений.
Действительно, я не вижу других причин, кроме отстаивания интересов монополий, образование которых становится возможным благодаря национальному протекционизму, почему территории, оказавшиеся под властью различных правительств, должны формировать обособленные национальные экономические зоны, если не существует никаких выгод, приносимых существованием в каждой такой зоне единой валюты, отличной от валют других зон. В условиях мирового порядка, который в огромной мере зависит от международного обмена, было бы весьма нелепо считать нередко случайные агломерации различных регионов, оказавшиеся под властью одного из правительств, обособленными экономическими зонами. Экономисты совсем недавно осознали эту истину, и некоторые из них задались вопросом — «какими должны бы быть валютные зоны?» Найти ответ на этот вопрос оказалось достаточно трудно. [136]
136
R.I. McKinnon [ «Optimum Currency Areas», American Economic Review, 53/4, 1963] и Robert A. Mundell [ «A Theory of Optimum Currency Areas», American Economics Review, 51, September 1963]
Хотя исторически отдельные национальные валюты были просто инструментом расширения власти национальных правительств, современные защитники денежного национализма пропагандируют такой порядок, при котором все цены в данном регионе могут одновременно повышаться или понижаться относительно всех цен в других регионах. Это считается преимуществом, поскольку таким образом можно избежать необходимости снижения цен на товары той или иной группы, в особенности снижения ставок заработной платы, когда внешний спрос на данные продукты изменился и переместился в другие страны. Но ведь это — политический паллиатив; на практике он означает, что вместо понижения немногих цен, которых непосредственно коснулось изменение спроса, приходится повышать куда большее число цен, чтобы восстановить международное равновесие после того, как упала международная цена местной валюты. Первоначальный мотив агитации в пользу плавающих обменных курсов национальных валют был, поэтому, чисто инфляционистским, хотя и была предпринята неумная попытка возложить бремя приспособления на страны с активным сальдо платежного баланса. Однако позднее эта идея была подхвачена странами, которые хотели защитить себя от инфляционистской политики других стран.
Предотвращение сокращения количества денег, обращающихся в какой-либо стране, или части какого-то более крупного сообщества, оправдано не более чем меры правительства, препятствующие падению денежных доходов отдельных лиц или групп, — хотя такие меры способны временно облегчить трудное положение этих групп населения. Для честного правительства важнее всего, чтобы никто не обладал властью освобождать какие-то группы населения от необходимости приспосабливаться к непредвиденным изменениям, поскольку, если правительство позволит себе это один раз, оно будет вынуждено поступать так постоянно.
Опыт показал, что способ преодоления негативных последствий ригидности, т. е. негибкости ставок заработной платы, представляющийся таким легким и состоящий в повышении общею уровня цен, лишь ухудшает положение в стране, практически освобождая профсоюзы от ответственности за безработицу, которая, в противном случае, наступила бы в ответ на их требования о повышении заработной платы. Этот способ также создает необычайно сильное давление на правительство с тем, чтобы оно смягчило эти последствия, провоцируя инфляцию. Поэтому я, как и прежде, остаюсь противником денежного национализма и плавающих обменных курсов. [137] Однако теперь простой конвертируемости
137
Историческое происхождение озабоченности национальным уровнем цен, а также другие аспекты денежного национализма рассмотрены в моей книге: Monetary Nationalism [The Graduate School of International Studies, Geneva, 1937], см. особенно р. 43.
138
«макро-»
139
«микро-»
В действительности нет никаких причин, по которым нам следовало бы желать, чтобы уровень цен в регионе, связанном с мировой экономикой большим числом товарных потоков, оставался стабильным. Поддержание его стабильности в условиях перемещения спроса в страну и из страны лишь расстраивает функционирование рынка, не облегчая его. В этом смысле отношения между регионами или отдельными районами не слишком отличаются от отношений между странами. Перемещение спроса на самолеты из Сиэттла в Лос-Анджелес действительно приведет к потере рабочих мест, падению доходов и, вероятно, розничных цен в Сиэттле; но если в Сиэттле упадет заработная плата, то это, скорее всего, привлечет в этот город другие отрасли. Ничего нельзя выиграть, разве что на кроткое время, увеличивая количество денег в Сиэттле или в штате Вашингтон в целом. И проблема нисколько не упростится, если весь Северо-запад Соединенных Штатов будет иметь собственную валюту, объем которой можно будет поддерживать постоянным или даже увеличивать, облегчая невзгоды некоторых его жителей.
Хотя у нас нет оснований желать, чтобы отдельные регионы имели свои индивидуальные валюты, возникает совершенно другой вопрос, а именно, не приведет ли повсеместная свободная эмиссия конкурентных валют во всех регионах к формированию валютных зон — или, точнее, зон, где преобладают определенные валюты, хотя могут использоваться и другие. Как мы уже убедились, [140] при отмене валютной монополии могли бы проявиться различные предпочтения по поводу состава товарного эквивалента, в котором следовало бы сохранять постоянство валюты. В слаборазвитой стране, где основные предметы потребления составляют рис, рыба, свинина, хлопок и древесина, разные люди по большей части будут интересоваться разными ценами — хотя локальные тенденции такого рода будут, вероятно, нейтрализовываться теми из пользователей, которые в своих предпочтениях будут руководствоваться доверием к эмитентам с международной репутацией, а не к тем, кому лучше других удалось приспособить свою валюту к особенностям местных условий. Я не удивлюсь, если на больших пространствах для обычных сделок будет использоваться только одна валюта, пока потенциальная конкуренция будет заставлять эмитента сохранять ее стабильной. Как и везде, пока дело не дошло до попыток инноваций и улучшений, конкуренция in posse [141] будет, вероятно, почти столь же эффективной, как конкуренция in esse. [142] Ясно, что свободная конвертируемость повсеместно используемой валюты позволит всем, кто имеет какие-то связи за пределами региона, достаточно быстро обменивать свои накопления на другую валюту, как только на ее счет у них возникнут какие-либо подозрения.
140
раздел XII
141
in posse: потенциальная, лат.
142
in esse: существующая, лат. — прим. ред.
Зоны с одной доминирующей валютой не будут, однако, иметь четких или устойчивых границ, а будут перекрывать друг друга, разделительные линии между ними будут подвижными. Если такой принцип найдет всеобщее признание в ведущих экономически развитых странах, он, вероятно, быстро распространится повсюду, где люди могут сами выбирать свои институты. Без сомнения, останутся диктаторские анклавы, где диктаторы не пожелают поступиться своей властью над деньгами — даже после того, как отсутствие валютного контроля станет отличительным признаком цивилизованной и честной страны.