Частный детектив. Выпуск 2

Чейз Джеймс Хедли

— К чему вы клоните?

Мейсон заговорил тоном учителя, вбивающего в голову ученика трудный урок:

— Вы устали, выпили чуть больше нормы и заснули примерно около половины двенадцатого. А что было позже, вы не помните. И не знаете, когда Фрэнк Локк ушел.

— Что я буду иметь, если скажу, что заснула?

Теперь тон Мейсона стал небрежным:

— Возможно, миссис Белтер будет склонна забыть о растраченных деньгах, если окажется, что вы заснули именно так, как я описал.

— К сожалению, я заснула иначе.

— Советую подумать как следует.

Эстер

смерила его своими большими глазами, но ничего не сказала. Мейсон подошел к телефону и назвал номер Детективного агентства Дрейка.

— Ты знаешь, кто говорит, Пол? — опросил он, услышав голос Дрейка. — Есть что–нибудь новое?

— Угу, — ответил Дрейк, — Кое–что о твоей крошке.

— Говори, — сказал Мейсон.

— Она стала победительницей конкурса красоты в Саваннах. Тогда она еще не достигла совершеннолетия. У нее была подружка таких же лет. Так вот, эту подружку изнасиловал и убил один тип. Он попытался скрыть преступление, но не вышло: он был арестован и предстал перед судом. Петля уже почти была на его шее, но твоя красотка в последнюю минуту изменила показания и буквально вытянула парня из–под виселицы. Он, конечно, дал деру до того, как дело дошло до высшей инстанции, и его до сих пор не удалось найти. Звали его Сесил Дэйвсон. Я уже затребовал его описание, отпечатки пальцев и прочие данные.

— Все правильно, — произнес Мейсон так, будто ничего другого и не ожидал. — Мне это как раз кстати. Действуй дальше, я еще позвоню.

Мейсон положил трубку и повернулся к девушке.

— Ну, что вы решили? — спросил он. — Да или нет?

— Нет, — отрезала она. — Я уже один раз сказала, а свои решения я так легко не меняю.

Мейсон не спускал с нее глаз.

— Вот что, — медленно начал он, — самое смешное, что эта история простирается далеко назад. К тем временам, когда вы вдруг изменили показания и помогли Дэйвсону спастись от виселицы. Так что вам будет не трудно представить, как отнесутся к вам присяжные, когда Дэйвсон вновь окажется перед судом. А как расценит обвинитель то, что вы со своим старым другом Сесилом тут пили, гуляли, да еще брали у него деньги? Так что подумайте хорошенько. И вообще я не удивлюсь, если против вас возбудят дело по обвинению в клятвопреступлении.

Лицо Эстер сделалось серым. Черные глаза расширились, нижняя челюсть отвисла. Девушка тяжело дышала ртом.

— Боже мой! — простонала она.

— Вот видите! Итак, когда вы заснули вчера вечером?

— А это уладит дело?

— Если речь идет обо мне, то уладит. Но я не могу гарантировать, что кто–нибудь еще не докопается до этого происшествия в Джорджии.

— Ладно. Я спала.

Мейсон встал и направился к двери.

— Только помните, — предостерег он, — если вы скажете Локку, что я был здесь, можете быть уверены, я позабочусь о том, чтобы вы сполна получили за все, что натворили.

— Не будьте смешным. Я понимаю, что можно, а что нельзя.

Мейсон вышел из номера, закрыв за собой дверь, спустился, сел в машину и поехал к ломбарду Сола Штейнбурга.

Штейнбург, толстый мужчина с ермолкой на голове,

быстрыми мигающими глазами и толстыми губами, растянутыми в постоянной улыбке, просиял при виде Мейсона.

— О! Сто лет тебя не видел, друг мой!

Мейсон пожал ему руку.

— Да, Сол, давненько… У меня проблемы, старина.

Хозяин ломбарда покивал головой и потер руки.

— К кому приходят люди, когда у них проблемы? Они приходят к Солу Штейнбургу. Что у тебя за трудности?

— Я хочу, чтобы ты кое–что для меня сделал, — сказал Мейсон.

Ермолка подпрыгнула пару раз в энергичном одобрении.

— Друг Перри, я сделаю для тебя все, ты знаешь. Разумеется, сделка — это сделка. Если это сделка, то ты должен подойти к ней как к сделке, и мы сторгуемся. А если это не сделка, то ты знаешь, старый Сол все равно для тебя сделает все.

Глаза Мейсона блеснули.

— Для тебя это будет хорошая сделка, Сол. Заработаешь пятьдесят долларов, ничего не вкладывая.

Толстяк громко засмеялся:

— Такие сделки я люблю! Когда Сол не должен ничего вкладывать, а в его карман падают пятьдесят долларов, то это, конечно, дело! Что от меня требуется?

— Покажи мне реестр проданного оружия, — попросил Мейсон.

Хозяин ломбарда вытащил из–под прилавка изрядно потрепанную книгу, в которой регистрировал тип, марку и номер проданного оружия, а также личность покупателя. Мейсон листал страницы, пока не наткнулся на кольт восьмого калибра.

— Это мне подходит, — сказал он.

Штейнбург склонился над книгой и осмотрел запись.

— А что из этого получится? — поинтересовался он.

— Сегодня или завтра я заскочу сюда с одним типом. Как только ты его увидишь, начинай энергично трясти головой и говорить: “Это он, он, тот человек!” Когда я опрошу, уверен ли ты в том, что это именно то лицо, — ты изо всех сил утверждай, что тут сомнения быть не может. Он станет возражать, но чем больше он будет возражать, тем упорнее ты будешь стоять на своем.

Сол Штейнбург выпятил толстые губы:

— Перри, это дело может быть серьезным.

— Оно было бы серьезным, — стал убеждать его Мейсон, — если бы ты давал показания на суде. Но давать показания в суде ты не будешь. Ты не должен этого говорить никому, кроме того типа. От тебя даже не потребуется объяснять, что он сделал. Ты только опознаешь его, а затем выйдешь в соседнюю комнату и оставишь меня с реестром оружия. Понимаешь?

— Понимаю, что не должен ничего понимать, — ответил Штейнбург. — Одного только не пойму.

— А именно? — спросил Мейсон.

— Откуда возьмутся те пятьдесят долларов?

Мейсон хлопнул себя по заднему карману брюк.

— Отсюда, Сол, отсюда,

Он вытащил пачку банкнотов, отсчитал пятьдесят долларов и передал их владельцу ломбарда.

— Итак, тот, с кем ты придешь? — еще раз уточнил Штейнбург.

— Тот, с кем я приду, — подтвердил Мейсон. — Если я не выйду на того, о ком идет речь, то не приду вообще. Может быть, тебе надо будет малость приукрасить свое выступление, ну да ты сориентируешься. Ясно?