Чай с тишиной
Шрифт:
Чашка 18
Одна из самых волшебных вещей в мире — горячий сладкий чай с лимоном.
Маленькая Ведьма в этом абсолютно уверена, и Взрослая Ведьма в кои-то веки полностью с ней согласна.
Разумеется, есть люди, которые не любят чай, или лимоны, или волшебство, и они, конечно, в своем праве. Но…
Черный чай — самый обычный, без специй и добавок, неполная ложечка на чашку, а тогда, в детстве — столовая ложка с горкой на старый заварочный чайник. Ведьма почти видит этот чайник — белый, округлый, с тонкими красными полосочками,
Теперь залить кипяток — и первый чайный запах касается ноздрей, терпкий и сухой, и взгляд невольно шарит по кухне, ведь чайник непременно надо накрыть, чтобы не растерять тепло. В той, другой кухне были полосатые полотенца, а еще — связанная мамой грелка-курочка с пуговичными глазами, а потом — кукла с пышной юбкой, которую шила уже сама, украшала кружевом — чтобы красиво…
Чашку впрочем, можно и не накрывать. Ведьма ждет, когда заварится чай, и разглядывает рисунок — желтые одуванчики. Что было на той, другой чашке? Имя в сердечке? Обнимающиеся зайцы? Средневековый замок? Их было много, но каждая — своя и любимая.
Лимон можно порезать дольками, выложить на тарелку и засыпать сахаром — вкуснятина! Но ведьма по старой привычке бросает желтый кружочек прямо в чай, придавливает ложкой. Можно немного погрустить о гибели витаминов в кипятке, а можно и не грустить, а сразу добавить сахара, размешать, звеня ложечкой, поднести чашку к губам, зажмуриться и сделать первый глоток.
И на те долгие десять минут, пока чай еще горячий, вернуться назад.
Туда, где был чай с лимоном, сухари с изюмом и конфеты «Барбарис». Где мама была стройная и высокая, а папа смеялся и катал на спине. Где можно было разложить на полкомнаты «Монополию» и часами играть с братом и сестрой. Где были мультики, смородина на даче, черный хлеб с вареньем, красный телефон с трескучим диском, и «приезжай, я тут пирог испекла», и «через полчаса буду», и песни хором, и сказки на ночь, и бабушка жива…
Взрослая Ведьма открывает глаза, улыбается и смахивает слезинку с ресниц.
Волшебство — это не всегда что-то сложное, но почти всегда — что-то очень личное.
Чашка 19
Взрослая Ведьма умеет чувствовать чужую боль.
Она знает, что каждый человек должен решать свои проблемы сам, а боль — лишь сигнал, что решение затянулось. Убери боль — и как человек узнает, что нужно менять свою жизнь?
Чужой урок не выучишь, чужой экзамен не сдашь. Да и не каждый готов принять помощь, попросить совета. Но когда чужая боль стучит в сердце, как же хочется — подойти, подсказать, обнять…
Маленькая Ведьма глядит из зеркала, и от ее взгляда хочется плакать, и как же сложно быть маленькой девочкой в огромном мире, где боли так много, что ее никак не удержать в одном сердце!
И когда кажется, что совсем ничего нельзя сделать, Взрослая Ведьма закрывает глаза и открывается навстречу Миру.
Тебе больно, Мир?
Тебе плохо?
Что я могу сделать для тебя? Чем помочь?
И Мир — откликается. Голодным котенком у подъезда. Вопросом коллеги по
Мир откликается, и Взрослая Ведьма подставляет ладони, делая чужую боль собственным уроком — тем, что ей по силам.
Нельзя помочь всем. Но если помочь хоть кому-нибудь, огромному Миру станет немного легче.
И маленькой девочке внутри — тоже.
Чашка 20
— Ну куда они могли деться? — со слезами в голосе вопрошает юная коллега. Взрослая Ведьма разводит руками — документы в офисе пропадают регулярно. Причем всегда находятся, так что смысла паниковать она не видит.
Правда, найтись они могут аж через неделю, а начальство уже интересуется…
— Может, домового попросить? — с надеждой в голосе спрашивает юная коллега, и Ведьма фыркает и качает головой.
Придумала тоже — домового в офисе искать. Это задачка посложнее пропавших документов.
— Хочешь, я поищу? — говорит Маленькая Ведьма, и Взрослая Ведьма кивает сама себе. Если уж за три дня ничего не нашлось обычными методами, пора применять нестандартную логику.
Ведьма заваривает для коллеги успокоительный чай и, дождавшись, пока та отвлечется, открывает шкаф.
— Тут он! — азартным шепотом докладывает Маленькая Ведьма. У нее просто сверхъестественный нюх на удивительных существ — она-то не в курсе, что в офисе не живут домовые.
Офисный дух вжимается в стенку шкафа, но Взрослая Ведьма теперь тоже его видит.
— Так, — говорит она негромко, будто бы себе под нос. — И что это мы тут делаем?
Дух делает попытку сбежать, но Ведьма успевает ухватить его за хвост. Офисный пищит, но документов нет уже три дня, и если пойти на поводу у жалости, хвостатый может вконец обнаглеть. Влезет к начальству в сейф, перепутает важные бумаги — и кто будет виноват?
— А ну быстро все вернул, — тихо, но угрожающе говорит Ведьма. — Не то заселю в принтер, будешь до конца своих дней тонером питаться!
Папка в тот же миг возникает на полке словно из ниоткуда, впихивается в стопку таких же папок и делает вид, что всегда тут лежала. Дух шмыгает носом, смотрит просительно, и Ведьма отпускает хвост.
— И только попробуй еще раз к нам влезть! — негромко рычит она вслед офисному. Тот с заполошным писком вылетает из шкафа и шмыгает в кондиционер, роняя по пути карандашницу.
— Кыш, кыш! — веселится Маленькая Ведьма. — Будешь знать, как девочек обижать!
Взрослая Ведьма сдержанно улыбается и вытаскивает из шкафа злосчастную папку:
— Гляди, оно?
— Да! — подскакивает коллега. Подбегает, вцепляется в папку, сверяет номера на документах и поднимает взгляд, неверящий и счастливый одновременно: — Ну вот как, как они туда попали?!
Взрослая Ведьма неопределенно пожимает плечами и принимается собирать рассыпанные карандаши. Мол, мало ли, забегались, устали, сунули не глядя…