Чайлдфри
Шрифт:
Катя села на кровать, обессиленно свесив руки. Откуда бы ни взялась роза в сейфе, факт оставался фактом — оттенок розы был один в один с той самой запрещенной помадой, которая в «Мегаполис-инвест» была признана порочащей честь и достоинство всех сотрудников. Включая руководство.
Елена оказалась старше на шесть лет, но когда Павел представлял Кате управляющую, ей все время хотелось сделать книксен — если бы не строгий деловой наряд, их вполне можно было перепутать. Елена по мнению Кати намного больше тянула на хозяйку шикарной виллы.
Сама Елена держалась безупречно,
Катя попыталась отказаться, но аргумент выдвигался железобетонный — Александр Арсентьевич хочет, чтобы Кате было уютно, и если ей что-то не нравится, она может хоть по новой все перестроить.
— Ваш муж очень волнуется, ему важно, чтобы вам было комфортно… — выученно заговорила Елена, и Катя не выдержала:
— А если моему мужу не понравятся мои переделки, он сюда вообще дорогу забудет?
Она злилась и стыдилась своей злости, но поделать с собой ничего не могла. Ее не покидало чувство вины перед сестрой. Глядя на царившую вокруг роскошь, Катя с горечью понимала, насколько она не на своем месте. Ей казалось, весь без исключения персонал смотрит на свою новую хозяйку с недоумением. Или жалостью. Что, мол, хозяин нашел в этой замарашке? Там, в лесу, почему-то такое в голову не приходило, а сейчас ее несуразность особенно бросалась в глаза, видимо, дело было в антураже.
Катя представляла вместо себя нежную, утонченную Фиалку, и все вставало на свои места. Это она должна была жить в этом доме, перестраивать его по своему вкусу, отдавать распоряжения Елене, руководить прислугой. Нежиться в изумительном переливном бассейне, любоваться морем, сидя на белоснежных диванах. Спать в кровати, нависающей над морем, и не одной, как предстоит теперь Кате, а с любимым мужчиной, своим мужем… Сестра всегда мечтала о такой жизни, а теперь Катя у нее эту жизнь украла. И мужа украла. Вот только ей это все не нужно.
Как бы дико это не звучало, но если бы можно было, она не задумываясь променяла виллу вместе с бассейном, персоналом и даже яхтой, что по словам Елены, тоже имелась у Александра Арсентьевича, на съемную двушку в многоэтажке, только чтобы можно было отмотать назад. Чтобы Клим ее не предавал.
Катя вздохнула и обнаружила себя у двери в кабинет своего мужа. Елена поджала губы и явно собиралась что-то сказать, но глядя на насупленные брови хозяйки, благоразумно промолчала. Внутри приятно пахло чистотой и полиролью, но Кате срочно требовалось спустить пар, и она язвительно спросила:
— А что, я и здесь могу все переделать?
Елена держалась молодцом, ничем не выдав смятения.
— Думаю, это лучше узнать у него. Я завтра буду говорить с ним и обязательно передам…
— Конечно передайте! — ее накрыло так, что даже в глазах потемнело. Выходит, Александр только с ней не общается, зачем тогда было жениться, если теперь шарахается как от прокаженной? —
— Вашу спальню? — не поняла Елена, и Катя ошарашенно прикусила язык.
— Почему нашу? Я говорю о спальне, которая расположена возле кабинета. Разве это не его?
— Нет, — управляющая явно метила на корону «Мисс Невозмутимость» — это просто зона отдыха. В свою спальню он распорядился поселить вас.
«Мат. Не тот, который наступает в шахматах. Просто мат».
— Тогда я переезжаю, — решительно развернулась Катя, — можно попросить помочь мне перенести вещи в другую спальню?
— Вам нет нужды переезжать, — мягко возразила Елена и даже улыбнулась. Как Катя ни старалась, не смогла найти в ее тоне ни капли яда. — Это самое красивое место в доме, Александр Арсентьевич был уверен, что вам понравится, он лично все проверял.
«И положил розу в сейф?»
— Когда он приедет, вы тогда сами решите, остаться вам или переехать, — продолжила Елена как ни в чем ни бывало, а Катя мучительно покраснела.
Выходит, персонал в курсе, что их брак фиктивный? Что ж, одной проблемой меньше. Она уже на полном серьезе жалела о том, что согласилась на брак, надо было настоять и устроиться к малышам няней.
Они с Еленой как раз вышли в сад, когда в небе раздался гул, а потом прямо над ними пролетел вертолет, блеснув на солнце черным глянцем, и направился к соседней вилле, чьи строения виднелись вдалеке за деревьями. Катя вглядывалась в них, а смутное чувство тревоги уже ползло внутри, скручиваясь в нервный звенящий клубок.
— Это кто? — дернула Катя за локоть Елену, напрочь позабыв о своем статусе хозяйки. Управляющая сделала вид, что ничего не заметила.
— Наш сосед. Они поддерживают дружеские отношения с вашим мужем, — и тут же умело увела беседу в другую сторону. — Вы, голодны, пойдемте, я распоряжусь подавать ужин.
Спала Катя плохо. Точнее, совсем не спала, ворочалась, все пыталась выбрать позу поудобнее и снова переворачивалась. Глаза резало, будто их засыпало песком, она зажмуривалась, пока веки не начинало покалывать, а сон все не шел. Еще и пить захотелось, почему она не додумалась захватить с собой бутылку воды? Тащись теперь вниз.
С другой стороны, детей все равно нужно проведать, можно заодно поднять их на горшок, какая разница, плюс-минус час, зато потом может быть ей удасться уснуть.
В детской управилась быстро, а выйдя на лестницу, увидела, как двор режут полоски света. Послышались мужские голоса, затем звук отъезжающего автомобиля, Катя спустилась вниз и вышла на террасу, с которой на второй и третий этажи вела белая винтовая лестница. Дом был погружен во тьму, зато террасу заливал лунный свет, и это было так красиво, что Катя восхищенно распахнула глаза и… захлопнула рот, потому что на террасе стоял мужчина. Стоял спиной к ней и смотрел на море, сунув руки в карманы джинсов. Лица видно не было, но с телосложением у мужчины был полный порядок. Катя неслышно отступила назад, спрятавшись в тень под стенкой.