Че Гевара. Последний романтик революции
Шрифт:
Наконец он сложным маршрутом (проехав даже ряд европейских столиц) снова приезжает в Уругвай, откуда, заручившись новыми документами на имя Адольфо Мена, специального представителя ОАГ, выезжает в Боливию. В его кармане официальное письмо этой межамериканской организации, в котором ее руководство просит правительство указанной страны оказать всяческую помощь А. Мена, который направляется для изучения социально-экономического положения боливийского села.
...Стюардесса самолета компании «Браниф», летевшего по маршруту Монтевидео — Сан-Пауло — Ла-Пас, решила повременить с объявлением о погоде: многие пассажиры в салоне первого класса дремали. Задремал и сидевший у окна во втором ряду пожилой уругваец. До этого он внимательно смотрел в иллюминатор, как будто пытаясь что-то разглядеть на далекой земле.
Некоторое время назад он действительно
Эрнесто уже не пел. Только губы едва произносили слова гимна: «Да будут вечными лавры...» А мама еще раз улыбнулась ему и стала тихо удаляться...
«Или клянемся со славой умереть...» — мысленно прошептал Че (это был он!), вновь обретая сознание после сна, и открыл глаза. «Странный сон... Как там моя старушка?» — подумал Эрнесто и посмотрел в иллюминатор: самолет шел на посадку в аэропорту Ла-Паса.
( Прим. авт.: Позднее Гевара расскажет об этом сне одному из кубинцев-партизан, который после поражения и гибели Че сумеет вернуться на Кубу. Там он передаст рассказанное Геварой его первой жене Ильде. Та была потрясена, услышав это, так как раньше получила письмо от родственников Эрнесто из Буэнос-Айреса, в котором ей рассказывали о сне доньи Селии. Вычислив более или менее точно даты происходившего в обоих сообщениях, Ильда поняла, что перед ней пример потрясающего телепатического контакта двух любящих, родственных душ — матери и сына!)
Э. Гевара (он же — А. Мена) несколько дней проживает в Ла-Пасе, а затем, изменив внешность, едет во второй по значению город страны — Кочабамбу, где (судя по его записи в Дневнике) имел ряд контактов. Мы не случайно написали слово «Дневник» с заглавной буквы, как название книги. Это — знаменитый геваровский Дневник, вошедший в историю под собственным именем «Боливийский дневник». В нем Че будет вести для себя своеобразный отчет о своей деятельности в Боливии, скрупулезно помечая наиболее важные детали партизанской эпопеи. Уже упоминавшийся испанский публицист Э. Сальгадо писал, что Дневник носит отпечаток точных и реалистичных наблюдений врача. «Это как клиническая история болезни — что, когда, где, как и т.д.». Добавим только, что в нем Гевара уделяет главным образом внимание недостаткам, ошибкам, слабостям, просчетам как отдельных бойцов, так и отряда в целом. О себе он в основном говорит в плане своих недостатков или ошибок. Героическое поведение он считал нормальным в партизанской среде, любые же отклонения от него заслуживали, по его мнению, порицания и осуждения. Поэтому Че подробно пишет в Дневнике о слабых, колеблющихся элементах и скупо — о бойцах, проявлявших образцы героизма.
7 ноября 1966 года, прибыв в Ньянкауасу, Гевара делает в Дневнике первую запись:
«Сегодня начинается новый этап. Ночью прибыли в поместье... Прибыв, оставили одну машину в отдалении и въехали на территорию на одной, чтобы не вызывать подозрений соседа-землевладельца, уже ворчавшего на людях о подозрении, что мы занимаемся производством кокаина... Затем прошли около 20 км пешком до помещения, в котором нас ждали три функционера партии (КПБ. — Ю.Г.) ...» [332] .
332
El Diario del Che en Bolivia, Habana, 1968. В дальнейшем выдержки из этого Дневника приводятся по указанному изданию без ссылок.
Незадолго до этого вернувшиеся в Боливию братья Передо установили связи с сельскими священниками и через них приобрели два поместья в отдаленном от центра страны лесном районе, у каньона Ньянкауасу (в переводе с кечуа — голова реки. — Ю.Г.) .Им помогали уже известная читателю Таня и служащий нефтяной компании Варгас, который принимал братьев Передо за перевозчиков наркотиков. В поместья завозились в мешках от цемента винтовки, патроны, гранаты, что не осталось незамеченным дошлым местным мясником (позднее он сообщит о своих подозрениях властям).
Примерно через полгода приехала группа кубинцев. Они летели с Кубы через Ленинград, Москву, Прагу, Берлин, Рио-де-Жанейро, Сан-Пауло, Буэнос-Айрес. И только из аргентинской столицы — в Ла-Пас. Неудивительно, что столь сложный маршрут порою сбивал с толку самих будущих партизан. Так, лейтенант Исраэль Рейес по ошибке пересек на самолете всю территорию США и только потом полетел в Ла-Пас.
В целях наилучшей организации «очага» и установления дополнительных связей в стране Че планировал начать боевые выступления в сентябре 1967 года, но оказавшийся предателем Варгас (см. выше), поняв, с кем он имеет дело, выдал партизан. И уже 23 марта их сторожевая засада была вынуждена обстрелять военный патруль, тем самым подтвердив донос предателя.
Но прежде чем начать рассказ о партизанских буднях в Боливии, попытаемся ответить на вполне естественный вопрос, почему именно эту страну Э. Гевара избрал местом для борьбы.
Это было сделать нелегко. Необходимо было учесть каждую деталь, мелочь. Он прекрасно понимал, что «если трудной была война за освобождение Кубы... то бесконечно более трудными будут новые битвы, которые ждут народ в других районах Латинской Америки» [333] .
Боливия — это государство в центральной части Южной Америки [334] (в случае успеха партизан будет легче распространить их действия на всю территорию континента). Огромная территория в две Франции и очень небольшое население (меньше Кубы). Тот факт, что свыше половины населения составляют индейцы и большая часть его — метисы, позволяет любому латиноамериканцу из других стран и с другими акцентами в языке легче вписаться в общую демографическую картину страны. Высокие горные хребты, плоскогорье Пуна (до 4000 м высоты), труднопроходимая сельва (джунгли), глубокие ущелья — все это плюсы для партизанской деятельности. К таковым относятся и богатый животный мир — резервная продовольственная база, и относительно благоприятный климат, по крайней мере, в выбранной партизанами зоне (с 18 градусами тепла в среднем зимой и 26 градусами — летом), для проживания в легких укрытиях.
333
Е. Che Guevara. Obras. Op. cit., v. 2, p. 473.
334
Цифры и данные по Боливии приводятся по: Латинская Америка. Энииклопед. справочник, Указ. соч., т. 1, с. 327—335.
В упомянутой зоне и наименьшая плотность населения (около 1 человека на 1 кв. км).
Что касается социально-экономического и политического положения в стране, то Боливия — одна из наименее развитых, а следовательно — наиболее бедных латиноамериканских стран. Ее валовый внутренний продукт — самый низкий в Латинской Америке, не считая Гаити.
Наибольшее развитие получила горнорудная промышленность, подчиненная финансовому капиталу иностранных держав. Внешний государственный долг вырос со 100 млн. долл. в 1950-м до 500 млн. в 1969 году. Слабо развита система здравоохранения. Сельские жители глубинных районов практически были лишены медицинской помощи. Детская смертность в возрасте до 5 лет достигала 90,7%. Средняя продолжительность жизни в стране — 50 лет. Прирост населения в год составлял 1,4% при среднем по Латинской Америке 3%. Около 60% населения было неграмотным. Чего было в избытке в Боливии, так это, — как писал один исследователь, — лам и полковников.
После Второй мировой войны в Боливии наблюдается подъем народного движения. В 1950 году была создана компартия Боливии. К началу 1952 года в стране сложилась революционная ситуация, а в апреле вспыхнуло народное вооруженное восстание. Под давлением восставших правительство ввело всеобщее избирательное право, реорганизовало армию, национализировало оловянные рудники и установило на них рабочий контроль; была проведена довольно серьезная аграрная реформа. ( Прим. авт.: Что касается последней, раздавшей бесплатно земли крестьянам, вернувшей индейским общинам их земли и ограничившей крупных латифундистов, то ее, в боливийских условиях, на наш взгляд, скорее нужно считать фактором, не благоприятствующим революционной деятельности среди крестьянства.)