Чэч: Становление бродяги
Шрифт:
— С такой-то рожей, да в посёлке? К тому же меня сразу бы на черноту проверять начали, а её во мне теперь знаешь сколько? — мужик криво усмехнулся и развёл руками.
Вышло жутковато.
— Много? — как-то обречённо вздохнул старик.
— Много, бугор, много, — вздохнул и некромант. — Столько, что я сам порой забываю, кто я, Яшка Перо или нечисть какая. Погоди… Не вы ли были в том караване, на который вчера эльфы напали?
— Мы, — не стал отпираться Агееч. — Баронские охотники из пустоши вернулись, наняли у Шрама фургоны и звезду охраны, чтобы до гарнизона добраться. А нас с Чэчем Шрам снарядил четвёртым фургоном управлять, хотел продуктов по случаю в гарнизоне
— Смутно, — буркнул некромант.
— Во время нападения, мы как раз втроём на каблучке сидели, рассказы Чэча о его мире слушали. Фургон взрывом фаербола опрокинуло, мы с Лирой сознание потеряли. Вот нас Чэч на себе в пустошь подальше от заварухи и потащил. Да по незнанию в аномалию, как ты когда-то угодил. Хорошо, что это простой телепорт оказался, который нас сюда, в Немёртвый лес, и забросил. Начали выбираться на дорогу, тут твой… цепной пёс Лиру под контроль и взял. Прошлось его убирать. Когда осмотрелись — стало понятно, что он что-то охранял. Начали искать — вот нашли.
— А что баронские с собой везли?
— Не знаю. Видел, что кого-то на носилках грузили, а кого? Он весь в шкуры замотанный был. Говорили, что это младший сын барона.
— Младший сын барона? Не-ет, баронский сынок вчера в столичном борделе зависал — это я точно знаю. Это кто-то другой был. Ладно, вижу, что не врёшь. Всей правды не говоришь, но не врёшь.
— Яш, с нами, что теперь будет?
— А что будет? Бугор, неужто думаешь, Яшка-студиозус настолько оскотинился, что готов завалить своего наставника, который много раз мою жизнь спасал. Проваливайте, всё равно берлогу хотел поменять. Видимо, время пришло.
— Яш, ночь на дворе, да и нам отдых нужен. Чэч вообще еле ходит. Мы наверху переночуем?
— Узнаю своего бугра. Я помню, Камень, как ты с имперскими офицерами сцепился, когда они хотели нас, раненых, на сеновал из трактирного номера выгнать. Ночуйте.
— Тогда мы пошли. Прощай, Яша.
— До свидания, бугор. Думаю, мы ещё увидимся, коли ты сумел дебаф снять и снова ватагу собираешь.
И уже, когда мы поднялись по лестнице, снизу донеслось:
— До границ Немёртвого леса можете идти относительно спокойно. Ни одна нежить вас не тронет. За других тварей не обещаю.
— Спасибо, Яша, — обернувшись ответил старик. Но камень уже закрыл спуск вниз.
«А действительно, что такое или кого везли баронские на самом деле, если младший сыночек их нанимателя в это время в столичном борделе развлекался?» Вопрос, который зудел в моей голове с момента нападения, оставался риторическим. Взглянув, на сидящую возле небольшого костра, вновь разведённого Агеечем, я нутром почувствовал, что, как бы ни хотелось узнать ответ, не стоит задавать этот вопрос охотнице, не ответит.
— Агееч, когда нас спросят, а спросят обязательно, что мы делали после нападения на караван, стоит ли упоминать о твоём знакомом некроманте?
— Думаю, не стоит, — ответил старик, оторвавшийся от очередного разглядывания своей сути. — Хотя ничего крамольного не произошло, слухи об этом всё рано дойдут до церковников. А они, сама знаешь, как относятся к тёмным магам. Вопросов будет много и не самых удобных. А отвечать придётся. И ещё не понятно, удовлетворят ли их наши ответы…
Помолчав немного, Агееч добавил.
— Мы с Чэчем, — старик, сделал круговое движение рукой над головой, — обо всём этом будем молчать. Врать не стоит, но и обо всём рассказывать тоже.
—
«Даже не знаю, как этому относиться», — промелькнула у меня мысль, когда очередной зомби-мумия, до этого стоявший неподвижно между двумя деревьями, развернулся на девяносто градусов и пошкондыбал дёргающейся походкой в сторону от нашего пути. Яшка-некромант держал своё слово — вся нежить, встреченная нами за четыре дня пути по Неживому лесу, среди которой попадались зомби разной стадии усохшести, костяки кабанов и волков, тотчас же отваливала в сторону. С одной стороны, это сильно ускоряло наше передвижение в туманных зарослях, а с другой… Столько опыта проходило мимо. Я мог бы стать уже двадцатым! Это раздражало — я очень устал быть слабым.
— Не переживай, Чэч, — успокаивал меня наставник, — твоя жажда драки, конечно, радует, но сейчас у нас закончились все зелья. А если какая тварь тебя ранит? Да и дорога до гарнизона растянется, а у нас нормальных припасов практически нет.
Зато мы увидели, как нежить в лес попадает. Только вышли мы на одну довольно большую площадку, как в её центре закрутился смерч, да не обычный. Обычный, он какой? Те, что раньше видел, всегда были в виде воронки, узкой внизу и широкой сверху. А этот — в виде толстой колонны.
— Назад, — тут же скомандовал Агееч.
— Стоим — смотрим, или другой путь ищем? — уточнила охотница. Другой путь было искать проблематично, уж слишком много вокруг было грозовых деревьев, молниями кидающихся. Хорошо ещё, что характерный бело-голубой рисунок на их почти чёрных стволах был издали хорошо заметен даже в серо-белом тумане.
— Постоим, передохнём заодно, — сил у старика за последние дни, несмотря на снятый дебаф, не прибавилось.
Смерч крутился на поляне недолго — минут пять, а то и меньше. В какой-то момент он исчез разом, оставив после себя четырёх зомби. Эти, в отличие от видимых нами ранее, были, что называется, «классические» — раздутые тела, покрытые тёмными пятнами гниющей плоти и очень, очень сильным запахом. Увидев, нас они заволновались, заурчали громко и довольно шустро поковыляли в нашу сторону. Но, не пройдя и пяти метров, остановились и, потеряв интерес, разбрелись по кустам. Причём грозовые деревья на них никак не реагировали, даже несмотря на то, что парочка зомби довольно бесцеремонно проламывалась через их ветки.
Вот и осталось у меня одно развлечение — суслики. Первого я почувствовал, именно почувствовал, а не увидел, на следующий день, как мы ушли из берлоги некроманта. Следом пришло знание, что грызун стоит столбиком возле своей норы в пятнадцати метрах от меня.
— Это твоё единение с лесом заработало.
Подкравшись на дистанцию броска, я метнул нож. И хотя попал, суслик, не обращая внимания на нож, торчащий в спине, словно берсеркер бросился в атаку. Пришлось добивать топором, несколько отпрыгнув в сторону, под незлобные смешки девушки. У Лиры получалось заваливать грызунов с одного броска. Так, у нас с охотницей началось негласное соревнование, которое я проигрывал с разгромным счётом в соотношении два к пяти. А старик только посмеивался. Что настроения мне не добавляло. Я мозгами понимал, конечно, что тут значительную роль играет разница в статах, но мужское естество бурлило. Но как бы там ни было, охота приносила результаты. Лира всё также отказывалась от душевников, добытых с грызунов, поэтому мы с Агеечем их делили между собой. Он забирал на силу, телосложение и здоровье, чтобы легче идти было, а всё остальное доставалось мне. То есть, только на ловкость. Но я был не в претензии.