Чеченский капкан: между предательством и героизмом
Шрифт:
«Там река течет одна, как обычно, с гор на равнину уходит река. Они этой речкой пришли, а потом сторонами обошли; там был взводный опорный пункт или рота, он там стоял постоянно, они его сумели обойти».
Гелаев был хитрый и изворотливый противник. Среди боевиков он слыл наиболее удачливым полевым командиром. Вор-рецидивист, он был трижды судим. Несколько раз избегал смерти. Сначала, еще в советские времена, его чуть не зарезали уголовники. Затем во время первой чеченской кампании он получил несколько тяжелых ранений. Из-за ранения в горло голос у Гелаева был
Гелаев знал, как незаметно привести в Комсомольское своих людей и как сделать так, чтобы федеральные войска даже не догадывались об их истинном количестве.
То, что боевиков много, стало ясно, когда они сожгли два наших танка. У некоторых из тех, кто выжил в той бойне, до сих пор в ушах звучат крики погибающих товарищей.
Рассказывает Виталий Лукьянчиков, в марте 2000 года капитан, командир танковой группы внутренних войск МВД РФ:
«Он говорил: «Они меня окружили, гранатами люки взрывают», — и потом тишина. И все. Вот это в эфире я слышал. Именно командир роты просил: «Помогите, вытащите отсюда». А возможности ну просто не было…»
Вместе со своими бойцами Лукьянчиков услышит крики о помощи, когда боевики будут жечь два наших танка. Но ничем не сможет помочь — это другая сторона села, из пушки не достать.
Вперед пошел старший лейтенант, командир разведвзвода Геннадий Бернацкий со своими разведчиками. Они должны были выяснить обстановку на окраинах Комсомольского. Когда увидели боевиков, поняли, что здесь происходит: те добивали танкистов.
Рассказывает Геннадий Бернацкий:
«Внизу бородатые бегают мужики, орут что-то. Я по рации давай вызывать, но тут батарея навернулась в рации, ну, как обычно, рация старая, батарея тоже».
Пока Геннадий с бойцами спускался вниз, боевики успели уйти в лес. На месте, где они только что орудовали, разведчики увидели страшную картину.
Рассказывает Геннадий Бернацкий:
«Вокруг танка штук 15 «мух» валялось, гранатометов, расстрелянных в упор. Наверное, они броню не смогли пробить и достали танкистов так: они положили гранату на люк, взорвали, видно было, что люк подорванный, значит, контрактника достали и командира.
Контрактник лежал на броне за башней, у него с правой стороны в виске вот такая вот дыра была, простреленная. А командир лежал с правой стороны от танка, сонная артерия была перерезана, мертвый. Наводчика, вернее, механика-водителя не нашли. Потом оказалось, они его вытащили, поломали ногу пацану, он под танком там, в люке, они его все-таки вытащили и утащили с собой, потом его обменяли впоследствии».
От второго танка осталась только гора искореженного металла. Похоже, он шел на помощь к своим, но подорвался на мощнейшем фугасе. Боевики готовились к встрече наших бронемашин.
Геннадий Бернацкий продолжает
«Башня валялась рядом, пушка в трех местах сломана, в корпусе здоровая дыра. Танк наехал, ну, так посчитали — противотанковая мина плюс фугас стояли, наверное, плюс боезапас взорвался. То есть экипаж не успел ничего почувствовать».
Где-то неподалеку от сгоревших танков разведчики нашли два трупа боевиков. Бандиты так быстро уходили от преследования, что побросали своих.
Потери наших войск росли. А тем временем в район села Комсомольское федеральные войска стягивали резервы. Всем уже было ясно, сколько террористов засело в мирных с виду домах.
Генерал-майор Григорий Фоменко, заместитель руководителя спецоперации по внутренним войскам, свидетельствует:
«В селе около 1500 боевиков, а не 30, как думали раньше».
Штурм Комсомольского начался утром 6 марта. Бойцы отряда «Росич» снова вошли в село. Теперь спецназовцы действовали осторожнее. Вскоре они остановились, заняли оборону и решили немного выждать. Если накануне нервы у боевиков не выдержали, то, возможно, и сегодня они себя как-то проявят.
В следующий момент на улице показалась группа мирных жителей. Как выяснится позже, боевики насильно выгнали их из домов. Скоро станет ясно, зачем.
Рассказывает старшина Сергей Илларионов:
«Помню лицо пацаненка, он плакал, потому что шел босиком, в носках, лицо было избитое, у него был под глазом синяк, губы разбиты, кровь, и он очень сильно плакал. Его мать держала за руку, и они вот так шли цепью. Где-то их было человек 12 женщин и детей, и они шли прямо на нас».
Боевики сделали из них своеобразную приманку. Где-то в этой толпе должен быть наблюдатель. А рядом, прячась за домами, шли боевики. С подобными хитростями бандитов «росичи» сталкивались и раньше. Прикрываясь живым щитом, наблюдатели давали знак, откуда и какими силами движутся военные. Чтобы не подставляться, эту группу решили не останавливать.
Когда заметили первого боевика, огнем из пулемета стали прикрывать отход женщин и детей. Силы оказались явно не равными. Против горстки спецназовцев, не более 15 человек, оказалась почти сотня террористов. «Росичи» по дну ближайшего арыка попытались пробиться к своим. Противник преследовал их по пятам. Группа оказалась почти в полном окружении. До основных сил отряда оставался узкий коридор — около полусотни метров по открытой простреливаемой местности. И тогда наши бойцы приняли единственно верное решение.
Рассказывает старшина Сергей Илларионов:
«Мы прижались друг к другу и побежали. Потому что снайперы еще работали, и задача была такая, что если кого-то из нас убьют или ранят, то сразу хватаем, подхватываем за руки, то есть никого не оставляли, все вместе убежали цепью. Мы даже заборы не перепрыгивали, потому что столько брони было, мы просто их сминали».
Спецназовцы вырвались из западни. А на соседней улице втянулось в бой другое подразделение этого отряда. К ним на помощь выдвинулся танк из группы Лукьянчикова.