Чеченский угол
Шрифт:
А в ответ услышал:
– Вы об этом еще пожалеете.
Румянов расхохотался и повторил:
– Пошли вон!
Он не придал угрозе никакого значения. Наверное, слишком часто к нему приближалась смерть, чтобы хоть как-то реагировать на такие вот «наезды».
Генерал не предполагал, что уже на следующий день разлетится оконное стекло в его квартире и пуля, прошивая черепные кости, выключит этот мир навсегда.
Жена Анатолия Румянова смогла рассказать оперативникам совсем немного.
Да, слышала часть разговора. Кто-то приходил, требовал архив. Голос у мужа громкий, разговаривал, не таясь, – так и догадалась, о чем шла речь. Но никаких имен в той беседе не называлось.
Описание внешности
Документы из генеральской квартиры исчезли…
– Почему я все это знаю, – продолжил рассказ Паша. – Все просто. По этому делу оперативную работу выполнял в том числе и мой очень хороший приятель. Вася Жуков. Мы редко когда обсуждали профессиональные дела. Но для этого случая Вася сделал исключение. Я его понимаю. Убит мужик. Хороший мужик, классный, настоящий. Тут волей-неволей начинаешь рыть носом землю, чтобы найти тех, кто спровадил его на тот свет. Вася пахал как проклятый. Следак ему напрямую не говорил: «Парень, сбавь обороты». Но по его отношению к фактуре можно было сделать только такой вывод.
– А кто вел дело? – хмуро поинтересовался Седов. Верить в правдоподобность страстного Пашиного монолога не хотелось. Следователь видит уголовное дело целиком, и только ему решать, какие моменты являются главными, какие – второстепенными. – Мне кажется, ты преувеличиваешь.
– Я преувеличиваю? – вскипел Паша. – Да, конечно! Я – преувеличиваю. Не вопрос. Только вот Васька уже ничего преувеличить не может. Опер случайно не вернулся с рыбалки. Утонул. Васька-то – утонул! Ну-ну. У него разряд был по плаванию. А дело вел… Дай Бог памяти. Я еще координаты его выяснял, хотел подъехать, побазарить – но так и не решился. Да, точно: Кирилл Алексеев этим занимался.
Володя Седов сразу же заявил:
– Такого не знаю.
– Не знаешь – и очень хорошо, – голос Паши осип от волнения. – Дрянь редкостная. Причем в этом деле все так замечательно складывалось. Подозреваемого задержали через пару дней. Чеченец. В ходе обыска у него дома нашли винтовку. Я думаю, вы догадываетесь, что показала экспертиза. Что именно из нее убили Анатолия Румянова. И только у Васьки возник вполне закономерный вопрос: какой дебил после такого дела оружие к себе домой тащит? Следаку такой посыл очень не понравился. Он дело быстренько оформил, в суд направил. Но надо знать Ваську. Ему всегда было больше всех надо. Нашел он свидетеля того, который видел, как в квартиру чеченца некий товарищ заносил чемоданчик. Ни до, ни после этого случая бдительная бабушка того человека, который наведывался к обвиняемому, не замечала. К сожалению, Вася успел про это рассказать не только мне. И совершенно случайно утонул.
– Подожди, – отбросив окурок, Седов сразу же закурил очередную сигарету. – Хорошо. Дело сфабриковали. Опера – это твои намеки, я в них не верю, но допустим – опера убрали. Но суд-то был? Судьи что, все это скушали? Да адвокаты при такой-то фактуре разнесли бы линию обвинения в пух и прах!
Ответить Паша не успел, кабинет огласился пронзительным Ликиным воплем:
– Седов! Ты как на другой планете живешь! Или, во всяком случае, – в другой стране. Чтобы у нас оправдали чеченца?! Чтобы он смог доказать свою непричастность? Ты о чем! Если ты забыл – я напомню. Недавно полностью оправдали майора, убившего чеченского мальчика. Мальчику всего 17 лет исполнилось. А майор накануне убийства был нажрамшись как свинья, на подвиги его потянуло. Поехал в ближайший аул и замочил первого попавшегося под руку человека. И его оправдали, хотя там свидетелей со стороны семьи пострадавшего на суд приехало немеряно. Кто их слушал? Все, майор на свободе. Уничтожил боевика, молодец, хороший мужик. И точно такая же ситуация была бы в Чечне. Между русским и чеченцем
– Теперь вспомнил, – сокрушенно покачал головой следователь. – Кто-то из ребят именно в таком контексте и возмущался делом Румянова. И что мы будем со всем этим делать?
Перечень требований Лики Вронской коротким назвать было бы сложно. Во-первых, она настаивала на получении информации из Чечни по четырем уголовным делам – одному давнему и трем, возбужденным буквально несколько недель назад. Во-вторых, ей взбрело в голову пообщаться с обвиненным по делу об убийстве генерала Румянова чеченцем. Третья просьба – проверить, совершались ли еще в Москве аналогичные преступления. И еще…
– Нет, дорогая. Хватит, – решительно заявил Седов. – Имей совесть. Не надо злоупотреблять моим терпением.
– Хорошо, – со вздохом сказала Лика, спрыгивая с подоконника. – Попытаюсь быть скромнее.
«Вряд ли у тебя это получится, – обреченно подумал следователь. – Чует мое сердце, вся эта история может плохо закончиться».
Попрощавшись с Вронской, следователь и оперативник приступили, наконец, к обсуждению текущих проблем.
– Месье, же не манж па сис жур!
Лали произнесла фразу с такой очаровательной улыбкой, что Леонид Штейнер сразу же простил ей все. И недавнее нытье у витрины «Картье», закончившееся покупкой очередного колье с крупными слезами бриллиантов («Шери, ты жениаль»), и странное желание провести ночь в отеле «Скриб» («я хочу увидеть призрак Гранд-опера»).
Драгоценностями уже давно завалена небольшая квартирка в Латинском квартале, куда возвращается после дефиле его девочка, красавица, умница. А отель «Скриб», при всей его уютной пятизвездочности, все же не «Риц», не «Бристоль» и даже не «Крийон», и зачем иметь хорошее, когда можно позволить себе лучшее? Но идеальное тело манекенщицы-мулатки вкупе с тонким юмором и нетипично высоким для красивой женщины уровнем образования – что ж, ради этого стоит проявить снисхождение к капризам своего любимого ребенка.
– Пойдем в ресторан или закажем завтрак в номер? – спросил Леонид, любуясь длинными смуглыми ножками Лали. Она прекрасно знала, как выигрышно смотрится ее тело на белизне простыни, поэтому и откинула легкое одеяло, соблазняя шоколадом нежной кожи. – Думаю, надо все же подниматься. Еще пару минут в номере – и я просто не впущу сюда официанта с едой.
Лали грациозно встала с кровати, сладко потянулась в лучах льющегося через полуприкрытые ставни солнца и, покачивая стройненькими бедрами, скрылась в душе. Каждый ее жест, изящно отточенный, вызывал у русского олигарха противоречивые чувства восхищенного благоговения и с трудом сдерживаемого вожделения.
– Шери, позавтракаем в «Галери Лафайет»! – прокричала из ванной Лали.
– Нет, дорогая! Только рыбный ресторан. Оставь свои плебейские замашки!
Штейнер слегка лукавил. Может, в ресторане «Галери Лафайет» возле посетителей и не крутится пяток официантов, но для завтрака это вовсе и не обязательно. Просто потом девочка обязательно невзначай скажет: «Пройдемся по бутикам». Придется долго наблюдать, как она вертится у зеркала. Нет, лучше уж вручить ей кредитку. Это позволит сэкономить то, что куда дороже денег – время.