Чего стоит игра?
Шрифт:
Он задумчиво потер лоб.
– Я, конечно, понимаю… Что быть штурманом в одной раллийной команде – это совсем не то же самое, что стоять у руля целого ралли-рейда. Но я предложу ей хороший контракт. И…
– Ты шутишь? – Лавинь против воли расхохотался. – Где были твои глаза сегодня утром? Да если б я не вмешался, еще пара минут – и она бы бросилась целовать тебе туфли. Она же бредит «Мак-Коски». За всеми гонками следит. А потом еще после каждого этапа неделю меня донимает разбором полетов. И этим твоим Падроном тоже бредит! Одно время сомневалась, правда, кому отдать свои болельщицкие симпатии – ему или Хирвоненну.
– Вот видишь, как все складывается, Эт. Одно к одному.
– А тебя не смущает, что за все время существования история ралли знает единицы имен женщин-штурманов? А уж чемпионов среди них точно нет!
– Значит, Николь будет первой.
Лавинь молчит. Задумчиво крутит в руках чашку. А потом… Вера в то, что его Николь – особенная, самая лучшая, и собственное тщеславие и амбициозность заставляют его улыбнуться и произнести:
– Для начала – надо все-таки узнать мнение Николь.
Он потом вспоминал этот момент, когда вечером Николь чуть ли не колесом ходила по квартире, периодически стискивая дядю в объятьях и выкрикивая нечто бессвязно вроде: «Мак-Коски… Ралли… Я – штурман… работать с Кайлом… познакомлюсь с Микко».
Глава 3. Северо-Западная Англия. Камбрия. Барроу-ин-Фарнесс
Николь входила в кабинет Мак-Коски со священным трепетом глубоко верующего человека, впервые получившего доступ к своей святыне. А между тем, это был совершенно обыкновенный кабинет. Просторный, удобный, рациональный. Но без излишней роскоши и помпезности.
Ники оглянулась, впитывая все новые детали. Огромный черный стол для совещаний. Несколько больших экранов по стенам – для проектора, ЖК, еще какой-то… На одной свободной стене видит несколько черно-белых фото. С улыбкой узнает дядю Эта. Молодого, тридцатилетнего. Самого сэра Макса с чемпионским кубком в высоко поднятых руках. И, вздрогнув, буквально впивается взглядом в лицо темноволосой женщины, пристально смотрящей прямо в камеру из-под длинной челки. Мама. Которую она совсем не помнит, конечно же. И на которую она, увы, совсем не похожа.
– Присаживайся, Николь. Кайл сейчас подойдет, – Ники вздрагивает от голоса Мак-Коски, успев уплыть в мыслях далеко, в те времена, когда ее самой еще не было на свете. Зато мама была жива. – Да не переживай ты так! Вы с Кайлом сработаетесь. Я просто уверен в этом.
– Ну да, – бормочет Ники, устраиваясь на краешке стула. Оглядывает себя. Она старалась изо всех сил, но понятия не имела, как нужно выглядеть, чтобы понравиться такому искушенному плейбою, как Кайл Падрон. Поэтому одела свое the best. Серые прямые брюки, из той же ткани жилет мужского покроя. Белая рубашка. Упрямые волосы накануне острижены, как выражался дядюшка, «под ноль», а на самом деле – всего лишь до той длины, когда они не требуют ровным счетом никакого особого внимания, и при этом не торчат в разные стороны.
– Я думаю, так будет лучше, – продолжает сэр Макс разговор, начатый ими по дороге сюда. – Вы сначала познакомитесь с Кайлом. Пообщаетесь. А потом уж мы все вместе пройдемся по моторхоуму, посмотришь что у нас как и где, познакомлю тебя с кое с кем из наших «топов». А на завтра уже назначим первое рабочее совещание.
– Да, конечно… – отвечает Николь, и в этот момент дверь распахивается. И в кабинет является божество.
И дело было даже не в том,
Дело было в том, что от него буквально исходило… Это не передавалось ни фото, ни видео. Но при непосредственном общении… Стоило его только увидеть. Николь вспомнила вдруг некстати уроки латыни в пансионе. Veni, vedi, vici. То, что хорошо для Цезаря, было хорошо и для Кайла Падрона. Он был рожден для всего самого лучшего. Он был рожден побеждать. И каждый, кто видел его, понимал это. Ему невозможно было сопротивляться. Его невозможно было не обожать.
В ответ на ее полную восхищения улыбку она получила мимолетный взгляд и едва заметный кивок. Мак-Коски достались рукопожатие и улыбка мощностью в тысячу ватт.
– Послушай, Макс, – Николь обмерла от священного ужаса. Называть шефа команды запросто Максом! Хотя, с другой стороны, это же сам Кайл Падрон. И какой же у него голос… – я тут подумал по поводу нашей проблемы. Я знаю одного отличного парня…
– Кайл, минуту, – предупреждающе поднял руку сэр Макс. – Для начала позволь, я тебя кое с кем познакомлю.
– С кем? – непонимающе уставился на шефа команды Кайл.
Мак-Коски демонстративно посмотрел в сторону Николь. Кайл послушно перевел взгляд туда же. Нацепил на лицо фальшивую дежурную улыбку. Сел напротив нее, через стол.
– Кайл, позволь представить тебе Николь Хант. Она – новый член нашей команды.
– Приятно познакомиться, мисс Хант, – все та же фальшивая улыбка. Но и она заставляет сердце колотиться в каком-то сумасшедшем ритме. А потом – вдруг неожиданно замирать.
– Николь – твой штурман на это сезон.
– Очень ра… – он замирает на середине фразы. Недоверчиво хмурится. Переспрашивает: – Штурман?
– Да.
Николь кажется, что его холодные светлые глаза имеют силу рентгеновских лучей. Несколько томительно-долгих секунд он бесцеремонно разглядывает ее. Затем усмехается.
– Хорошая шутка, Макс. Этот ваш британский юмор.
– Я шотландец, Кайл. И это не шутка.
– Да брось…
– Кайл! Я говорю абсолютно серьезно. Николь – наш новый штурман. Твой… – он выделяет это слово, – штурман.
Сицилия берет верх. Кайл вскакивает с места, роняя стул.
– Макс, ты не можешь! Это невозможно…
– Возможно.
– О’кей, о’кей, я понял, – Кайл начинает метаться по кабинету. Николь смотрит на него со смесью восхищения, ужаса и какого-то уж совсем непонятного предчувствия, от которого скудный завтрак, который она таки смогла проглотить, начинает настойчиво проситься наружу. – Я понял. Ты был прав. А я – нет. Мне нужен толковый штурман. И я обещаю, Макс, – Кайл стремительно подходит к Мак-Коски. Он говорит с такой убежденностью, с такой эмоциональностью, что Ники готова поверить во все, что он скажет. – Я обещаю, буду послушным зайкой. Я многое понял. И сдержу свое слово. Только давай найдем нормального, – один недоуменный взгляд в сторону Ники, – штурмана.