Чего ты хочешь? [Трилогия][СИ]
Шрифт:
– Погодите... А какое вы, люди божии, имеет право кого-то там сжигать? Особенно - крещёного?
– Так издревле положено! Для него же стараемся, Владыка!
– Убить человека - это ему на пользу?
– Телесная оболочка - временна, душа - вечна! Мучения его здесь очистят душу в жизни вечной, ещё будет нам благодарен!
– Да вы что? Вы хоть понимаете, что творите-то?
На искреннее возмущение короля братия начала подтягиваться и толпиться вокруг. Настоятель же смотрел на короля с таким превосходством, что у того заныло под ложечкой.
– В писании сказано: "И будет он хранителем сада моего", посему сад божий от скверны очистим, душу грешную спасём, ещё и другим неповадно будет. Вот к вечерочку соберётся паства и проводит некроманта в последний путь. Доброе дело будет! Вы, я так понимаю, не останетесь до вечера?
– Доброе дело? Убийство у нас считается добрым делом?
– Убийство такой дряни - да!
– Где в писании сказано, что дрянь убивать можно? Ну-ка, процитируй заповеди Моисеевы!
– Я тебе не перед кади, заповеди цитировать!
– Марк, - одёрнул его Арман.
– Может, не стоит?
– Не стоит что?
– огляделся Марк.
– Нет, я понимаю, если я чего-то не понимаю. Но это же монастырь? Это что, разбойничее укрепление или божий дом? Здесь у нас что, на короля накидываются с оружием или несут добро и благодать?
– А если король тут собирается бесовщину защищать, то и королю не поздоровится!
– важно и не спеша сообщил настоятель.
– Бесовщину, говоришь... Спасение христианина - это бесовщина, да? А ты у нас что, уже святой? Можешь беса невооружённым глазом различить?
– Марк!
– опять одёрнул его Арман.
– Ну, если не смогу невооружённым глазом, то уж вооружённой рукой точно смогу, - улыбнулся настоятель, и братия поддержала его дружным смехом.
Что самое обидное - не угодливым. Они правда смеялись над королём.
Пожалуй, это его и отрезвило. Раз смеются - значит, можно ударить. Пока расслаблены.
– На счёт бесовщины это ты погорячился. Пока что никаких явлений я не наблюдаю. Эй, вы, там!
– крикнул Марк монахам.
– Вы что-нибудь странное видите? Ну, там, чёртиков, карающий меч и прочую ерунду?
– Видим!
– ответили веселящиеся монахи.
– Вон, бес пришёл к нам под видом короля! Будем гнать его!
– Ну, что ж...
– сказал Марк негромко.
– Вы сами на это подписались...
Остановив жестом охрану сделал несколько шагов вперёд. Опустился на колени.
– Ну, кто из вас первый подойдёт и убьёт меня? Есть решительные?
– Иди уже с миром, не позорься!
– Ты не понял!
– Марк обратился к настоятелю не поднимаясь с колен.
– Сейчас ты подойдёшь и убьёшь меня. Лично! Потому что иначе я вернусь сюда с армией и убью вас всех. А монастырь этот сравняю с землёй. Ты понял? Поэтому вот у тебя есть шанс изгнать беса в моём лице и остановить грядущее кровопролитие. Я не буду защищаться. Охрана! Не вмешиваться! Подходи и убивай меня.
Марк склонил голову. Это очень страшное чувство - отдавать себя на смерть. Глядя в утоптанную землю Марк сейчас переживал такую гамму эмоций, какую и представить сложно! И страшной силы надежду, что обойдётся, и столь же невероятной силы смирение самого себя. Стыд от того, что творил и убеждённость в том, что так - надо. Ну, и конечно же - твёрдая и неколебимая уверенность, что вернуться надо обязательно. Эта мысль заслонила собой остальные - как бы там ни было, а надо вернуться. Сюда, в это тело, в этот мир. Учитель, прости, я не собираюсь умирать! Я хочу жить и буду! Но надо же этим идиотам объяснить, что они пытаются проглотить кусок больше, чем в рот влезает?
Где-то с минуту ничего не происходило. Ибо убить безоружного и склонившего голову тоже непросто. Марк поднялся и вскочил с колен. Все так и стояли на своих местах.
– Что, тяжело беса гнать? На словах-то ты вон какой смелый! Всемером одного не боишься! За свои слова отвечать надо. Я перед тобой колени преклонил. Ты своим шансом не воспользовался. Теперь твоя очередь!
И рявкнул на пошевелившихся было монахов:
– Стоять!
Подошёл к настоятелю вплотную и глядя прямо ему в глаза сказал страшно и жестоко:
– Сейчас ты, святоша, докажешь мне при всех, что ты веришь в Бога. Что истинная вера толкает тебя на суд праведный. Ты при всех докажешь мне, что ты - не обманщик и не разбойник. Ибо если это не так, то ты - обыкновенный убийца.
Повернулся к монахам и крикнул:
– Истинная вера творит ли чудеса?
Не дождался ответа и громко, для всех, объявил:
– Данный мешок сала сейчас будет доставлен на стену и пройдёт по воздуху. Силой одной своей веры. Если веры ему недостанет - значит, упадёт он оттуда и далее Бог ему судья.
– Государь, не перегибай палку!
– раздалось из толпы монахов.
Марк подозвал охрану жестом и приказал:
– Тащите его на стену.
Потом повернулся к монахам и с тем же выражением высказался:
– А мне Богом дано право карать убийц. Вы собрались убить человека. Виновен он или нет - не суть важно. Вы собирались его убить. Не воспитывать, не лечить, не спасать - убить. Вы - убийцы! А я призван защищать свой народ. Так что, кто-то всё ещё готов меня убить? Выходи, сразимся! Один-на-один, при свидетелях! Или будете меня толпой убивать?
– Не убийцы мы, - попытался возразить один из монахов в передних рядах, но Марк его перебил:
– Пока - нет. Но не появись здесь я - что было бы? Оттого и проверяю я вас. Сказано в писании: пастырь ведёт овец, и у доброго пастыря овцы добрые, а у плохого и овцы в парше. Вот за вас и будет пастырь отвечать. Что не так? Малодушные, вы ли не верите в его силы? Так во что вы тогда верите? Чьим именем творите злодейство?
Обернулся, посмотрел на стену, где трое охранников затаскивали настоятеля на последние ступеньки.