Чего ты хочешь? [Трилогия][СИ]

Оркас Анатолий

– Электролиз - это как ваши маги делают хлор из соли?

– Да.

– Надо обязательно проверить.

– А, скажите, Владыка. Вот вы пишете - Н, О, F... Это обязательно именно такими буквами обозначать?

– Не знаю. Вообще-то у нас это пошло из латыни. Н - хидраргирум, водород. О - оксиджин, кислород. Ну, и так далее. Можете использовать и другие значки, мне не жалко. Но если я их не пойму - не смогу ничего сообразить и подсказать

– Хорошо, с этим понятно. А что означают номера?

– Номера в таблице - это просто последовательность, чтобы удобнее было понимать, о каком элементе идет речь. Они там ещё что-то означали, но я уже не помню, что именно.

– Понятно. А вот вы пишете "масса - 16". Или "масса - 1". Это масса чего?

Марк попытался выудить из подсознания основы химии.

– Это один моль. А моль - это такое число частиц в единице объема. Большое очень. Что-то там типа шесть ноль два на десять в двадцать четвертой....

– А как же их тогда считать?

– А не знаю. Знаю, что если взять любой газ, то в объеме примерно двадцать два и четыре десятых литра будет как раз вот такое число частиц. То есть, двадцать два и четыре десятых литра любого чистого газа будут весить столько, сколько указано в таблице. Для кислорода это будет шестнадцать грамм, для водорода - один, а для хлора - тридцать пять с половиной.

– А "литры" - это те самые, которые вы в позапрошлом году ввели?

Марк смутился.

– Я очень надеюсь, что они совпадают с теми, которые были в нашем мире.

– А почему такое неудобное число? Нельзя ли взять что-нибудь круглое?

– Можно. Но я лишь рассказываю вам, как это было организовано у нас. У нас это число носило имя "число Авогадро", и я не знаю, что там этот Авогадро думал, когда считал, и почему у него получилось именно так. Но я знаю, что если взять двадцать два с половиной литра газа, то в нем будет примерно один моль вещества. Любого газа. А вот для углерода, то есть, угля, один моль будет четырнадцать грамм, для натрия - двадцать три. И всё это будет одно и то же количество частиц, просто у них атомы весят по-разному. Можете взять один литр. Не знаю, будет ли это удобнее - ведь придётся все весА пересчитывать, все количества перемерять. Да и как туда лягут остальные, ещё неоткрытые вещества? Получится другая таблица. Возможно, удобнее, попробуйте. Но я не могу сказать, где потом и в чём будет несовместимость с моими знаниями.

Это очень тяжелая работа - вспоминать. Причём, вся тяжесть в том, что (в отличие от прошлых экзаменов) от правильности твоего вспоминания будет зависеть несколько больше, чем оценка в зачетке.

Вся современная наука пойдёт тем или иным путем.

– А если взять это ваше электричество и пустить по воздуху?

– Оно по воздуху не пойдет. У воздуха очень большое электрическое сопротивление.

– А как же вы говорили, что молнии, мол, тоже из электричества?

– Так у молнии и мощность такая, что даже воздух пробивает!

– Ну, а если развить такую мощность?

– Может быть и можно. Но потерь-то сколько будет! Да и примет ли у вас приёмник такую мощность, не сгорит ли?

Зато как интересно отчитываться перед умнейшими людьми! Они смотрят сразу туда, куда надо.

– Кстати, Ваше Величество! Если вы говорите, что угол падения равен углу отражения на коэффициент преломления... То это значит, что можно сделать кривое зеркало и собрать все лучи в одну точку?

– Совершенно верно! На этом принципе у нас делали телескопы. Да, вы правы, дальновиды. Вот примерно вот такой конструкции...

И снова мел крошится о доску.

Итогом сдачи Владыкой собственных обрывочных знаний было решение строить завод.

Точнее, испытательный полигон.

Для многих вещей, по которым у учёных были вопросы, а у Марка не было ответов - требовались практические изыскания. А для этого требовалось оборудование. А для изготовления этого оборудования требовались мощности, превышающие одни человеческие руки.

И даже сотню рук.

Эту проблему Марк решил просто и в любимом стиле - приказав построить поближе к горам городок при испытательном заводе. Благо, дороги в том районе уже были, оставалось только добавить домов, поставить стены для лабораторий и цехов, обеспечить снабжение продуктами и материалами - и можно творить!

В общем, мелочи сущие...

Правда, потом ещё два часа Марк не мог вырваться из жадных лап озверевших ученых и студентов, рассказывая, объясняя, выслушивая и участвуя.

Отбился только тем, что сослался на уставшее горло.

А потом ещё неделю расхлёбывал кашу, которую сам же и заварил. Ещё неделю всевозможные учёные, шарлатаны, интересующиеся и скептики при каждом удобном случае капали ему на мозги. За то что не пригласили, не сказали, и вообще, что они пропустили эпохальное событие, и нельзя ли для них повторить...

Слуги отсылали всех в университет. Мол, у короля и других дел хватает, а знания - там.

Этот поток вызвал к жизни второй вопрос. Наука и так была уделом избранных. Конечно, стараниями Марка сейчас учёные люди всего мира паслись в Аргеаде, кто приезжая на время, обсудить с коллегами новости, а кто и совсем перебравшись в тихую и уютную страну... Однако было немало и тех, кто приезжал просто послушать. Или решить какие-то свои вопросы, не очень напрягаясь тем, чтобы этими самыми решениями с кем-то поделиться. Свежесозданный научный центр для нужд горной и железной промышленностей неожиданно оказался завален заказами на исследования самой разной степени сложности. От сотен самых разных людей: и от приезжающих учёных, и от университета, и от купцов, и от простых горожан.

И что со всем этим делать?

Кому-то надо рассчитать трёх этажный дом с вот такими арками, и чтобы всегда был окнами к солнцу, кому-то потребовался неломаемый меч, кто-то хотел немнущуюся ткань, кто-то - шапку невидимку и сапоги-скороходы. Или лекарство от всех болезней. Сразу и немедленно! Марк слушал новости и кусал губы. То, что Аргеада вдруг стала центром магической науки и теперь от него ожидают воплощения любых чудес - было приятно. Но то, что он и половины не сможет (и даже не собирается!) делать - объяснять нельзя. Люди должны верить в чудо и получать его!