Чего ты хочешь? [Трилогия][СИ]
Шрифт:
Сразу встала в памяти картина "Бурлаки на Волге". Только корабля с грузом не хватало в этой процессии - а так все присутствовало: и ворохи грязной и рваной одежды, и та же унылая мука на лицах арестантов.
В тот раз Марк просто простоял, глядя на несчастных, вместе со всеми. Он был просто ошарашен. За три года в этом мире он первый раз видел кандальников, кроме принцев. Но те все-таки были принцами. Они знали, зачем они трудятся, и знали, что труд их не вечен. Мучения были точно рассчитаны, как и объем работы, как и рацион. И охрана рудника охраняла не столько высокородных рабов от побега (ибо бежать не имело смысла), сколько их самих. Даже в случае набега целого войска охранять вход в рудник можно силами очень небольшого отряда. А пробитые штольни позволяли выйти в других местах даже в случае обвала основного входа.
А здесь жизнь заключенного была дешевле цепей, которые он нес. Цепи потом еще раз используют, а человека оставят там, где он упадет без сил.
Поэтому, заслышав гомон людей и увидев с порога процессию, Марк принял решение.
Он велел доставать хлеб, колбасы, молоко, простоквашу, и готовить все это. И вышел на дорогу. Встал посреди дороги, подняв руку перед офицером, идущим впереди.
– Прочь с дороги!
– Остановись, любезный. Я хозяин местного ресторана, Марк.
– Прочь с дороги, говорю!
– Не ори. Я покормлю их.
– Отвали, идиот!
– Я покормлю их бесплатно.
Офицер хотел было сказать что-то еще, но тут смысл слов дошел до него.
– Их?
– Да, их. Останавливай конвой, пусть каторжники отдохнут. Сейчас им принесут поесть.
– Не положено!
– Теперь будет положено. Не беспокойся, вас тоже покормят.
Процессу переноса еды от ресторана к заключенным вызвались помочь десятки добровольцев. Неожиданность для всех, но радостная неожиданность. Марк видел, как светлеют лица кандальников, когда они поняли причину остановки, поняли, и увидели, что это не злая шутка. Конвоирам постелили скатерть, и вместе с продуктами поставили жбан пива.
Это единственное различие, которое Марк сделал для охраны и заключенных. Пока люди ели, Марк осматривал их.
– Скажите, - спросил он офицера.
– А что будет с людьми, если они погибнут?
– Помрут, - хмуро оторвался от пива тот.
– Это понятно. А вам что будет?
– А что мне будет?
– он пожал плечами.
– Понятно. А нельзя ли убить вооон того китайца?
– Кого?
– Вон, того, узкоглазенького.
– Хм... Щедрый господин желает получить расплату за нежданный обед убив этого несчастного?
– Щедрый господин желает совершить акт государственного преступления, - понизив голос, сказал Марк.
– И дать вам мзду, а себе забрать этого китайчонка.
– Почему вы называете его котейчонком?
– Мне так привычней, - не стал вдаваться в объяснения Марк.
– Нет, я на это не пойду.
– А за что он тут?
– А за что тут все остальные? За убийство, грабеж, изнасилование...
– Этот желтолицый кого-то убил? Ограбил? Не верю.
– Я не уполномочен каждому трактирщику объяснять вину каждого заключенного.
– Я же говорю, а что вам за это будет, если он умрет?
– Ничего мне не будет, но...
– Тогда сами решайте. Я прошу вас подождать здесь еще полчаса. Ровно полчаса. А мзду я вам приготовлю. И если это не убийца и не грабитель - пусть он останется тут.
Совершенно неожиданное желание вытащить из этого каравана именно этого китайца удивило самого Марка. Просто вдруг он понял, что вот этот вот китаец закончил свой путь в цепях здесь, у дверей его ресторана. Марк понял это настолько ясно, что в уме сразу всплыл облик светленького дракона, призрачный такой облик, и как бы обнимающий Марка крылом.
Почему-то именно Марка, а не китайца.
Поскольку дракон Судьбы вспоминался далеко не каждый день, да еще вот так, зримо, Марк предположил, что это его проделки.
А, раз так - то все получится, и беспокоиться не о чем. И офицер возьмет свои деньги, и китайца отпустит. А нет - значит, все глюки, игра воображения, и не стоит волноваться, как говорил господин Рудштарт.
Поскольку Марк до сих пор не слишком уверенно ездил на лошади, он велел скакать к лекарю своему работнику, набросав записку: "Сильнейшее снотворное для взрослого мужчины ниже среднего роста, изможденного, срочно".
И вытащил золотой для офицера. Минуты потянулись томительно, отвлекали и шум на кухне, и голоса посетителей... Марк думал, как дать китайцу снотворное. Именно ему. Булочкой? После обеда как-то не слишком. Как же? Смотря, что передаст лекарь.
Простучали копыта, и ворвался работник с пакетиком.
Надпись на пакетике гласила "Три дозы".
Внутри было еще три аккуратно свернутых кусочка пергамента. В каждом - порошок. Марк взял три кружки, кувшин вина, и неспешно кинулся к конвою.
Заключенные уже поднимались.
– Господин офицер! Дозвольте дать этим людям вина!
– Ты что? Сдурел???
– Господин офицер! Ну, сжальтесь!
– кричал Марк.
– Хоть по глоточку!
– Только быстро!
Марк плеснул вина в первую кружку, и сунул кому-то. Тот быстро выпил. Марк налил во вторую, и дал еще кому-то. К кружке потянулись десятки рук. Третью он собирался вручить китайцу, но это было проблематично, ибо тот не среагировал, в отличие от остальных. Но Марк был непреклонен.
– Эй, толкните того соню, а то никому не достанется!
Китаец словно чувствовал подвох, и не хотел брать отравленное вино. Да что за черти что?
– Ну, твоя очередь!
– зло крикнул Марк через плечо невидимому чудовищу. Если это и впрямь его затея - пусть расхлебывает. Сам Марк сделал все, что в его силах.
Пока заключенные удивленно заглядывали ему за спину, китаец неспешно взял кружку, и выпил. Вернул Марку.
А дальше все пошло как по маслу. Марк еще несколько минут поил заключенных, потом офицер дал команду подниматься.