Чехов в жизни: сюжеты для небольшого романа

Сухих Игорь Николаевич

…

Ужасно я люблю все то, что в России назыв<ается> имением. Это слово еще не потеряло своего поэтического оттенка.

Чехов — Н. А. Лейкину. 12 или 13 октября 1885 г. Москва

Ах, подруженьки, как скучно! Если я врач, то мне нужны больные и больница; если я литератор, то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке с мангусом. Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек, а эта жизнь в четырех стенах без природы, без людей, без отечества, без здоровья и аппетита — это не жизнь, а какой-то гандон и больше ничего. Чехов —

А. С. Суворину, 20 октября 1891 г. Москва

Г. Б. <Господи, благослови> Имение куплено в С. Мелихово 1892 года.

1-го Марта переехали из Москвы со всем имуществом Павел Чехов, Маша и Горничная Пелагея к обеду.

Сорохтин с семейством в этот день выехал.

4. Антоша совсем переехал в свое имение.

В продолжение сего месяца дневник не велся по случаю уборки и очистки комнат.

П. Е. Чехов. Дневник. Март 1892 г.

15. Антоша поехал в Москву.

16. Лед растаял в пруде.

17. Начали пахать 2 работника. Сад расчистили.

18. Корову выгнали в стадо. Тепло 15 гр.

19. Соху купили. Тепло 18 гр. Антоша и Ваня приехали.

20. Соху новую привезли. Тепла 17 гр. среди дня.

21. Приехала Е. И. Коновицер.

22. Суворин А. С. приехал. Коновицер уехала.

23. Деревья распустились. Овес получили от Смагина.

24. Суворин и Антоша уехали в Москву. Картошку купили на посев мелкую.

25. Сегодня 16 лет как я приехал в Москву жить. Киселев А. С. приехал к нам с Сашей и Сережей.

26. Киселев и Миша уехали. Сильный дождь.

27. Помолившись Богу, овес посеяли. Свободин, Антоша приехали.

28. А. А. Суворин II приехал. Миша пришел пешком.

29. Крестный ход. Преполовение. Воду святили.

30. Прохладно. В ожидании мороза.

П. Е. Чехов. Дневник. Апрель 1892 г.

15. Баран прыгает. Марьюшка радуется.

17. Уехал в Москву П. Г. Чехов. Днем +2. Привезли овес.

18. –1. Идет снег. Слава Богу, все уехали и остались только двое: я и M-me Чехова.

19. –5. Приехали Маша и Мизинова. Ясный день. Привезли чечевицу и гречку.

20. –5. Ясный день. Парники готовы. Мамаше снилась коза на горшке.

21. +5. Приехал Семашко. Ели жареное вымя.

22. +6. Слыхали жаворонка. Вечером прилетел журавль. Уехал Семашко.

23. +3. Мамаше снился гусь в камилавке. Это к добру. Больна животом Машка. Зарезали свинью.

24. Делали колбасы.

25. –2. Яркое утро.

Чехов. Записи в дневнике П. Е. Чехова. Март 1893 г.

В первый раз я попала в Мелихово приблизительно через год после того, как эта маленькая, заброшенная усадебка была куплена. Чехов купил ее за глаза, даже не осматривая. В то время она состояла из

запущенного сада, земли с множеством пустырей и неуютного дома. Через год после покупки усадьбы нельзя было узнать. Вся семья взялась дружно за работу: кто занялся садом, кто огородом, кто посевами, при помощи двух работников не покладая рук чистили, сажали, сеяли… У всех Чеховых есть одно свойство: их, как говорится, «слушаются» растения и цветы — «хоть палку воткни, вырастет», — говорил А. П. Он сам был страстный садовод и говорил, так же как Чайковский, что мечта его жизни, «когда он не сможет больше писать», — заниматься садом. Дом был весь приведен в порядок, заново окрашен, оклеен, кое-где перестроен, выведена отдельная кухня. Мелихово стало настоящей «чеховской усадьбой»: не романтический тургеневский уголок с беседкой «Миловидой» и «Эоловой арфой», не щедринская деревня с страшными воспоминаниями — но и не «дача», хотя все и было новое. Новый низкий дом без всякого стиля, но с собственным уютом. Лучшая комната отведена была А. П. под кабинет. Большая, с огромными венецианскими окнами, с тамбуром, чтобы не дуло, с камином и большим турецким диваном. Зимой окна до половины заносило снегом. Иногда зайцы заглядывали в них из сугробов, становясь на задние лапки, причем Чехов говорил Лике, что это они любуются на нее. А весной — в окна смотрели цветущие яблони, за которыми ухаживал сам А. П. Он, между прочим, особенно любил цветущие яблони и вишни, и в своей пьесе «Вишневый сад» больше всего ценил ее название. Цветение фруктовых деревьев вызывало в нем какие-то радостные ассоциации — может быть, сады его детства в южном городке, но когда он смотрел на бело-розовые яблони, у него были ласковые и счастливые глаза.

В доме было комнат девять-десять, и когда А. П. в первый раз показывал мне его, — то меня обвели кругом дома раза три, и каждый раз он называл комнаты по-иному: то, положим, «проходная», то «пушкинская» — по большому портрету Пушкина, висевшему в ней, — то «для гостей», или «угловая» — она же «диванная», она же — «кабинет». А. П. объяснял, что так в провинциальных театрах, когда не хватает «толпы» или «воинов», одних и тех же статистов проводят через сцену по нескольку раз — то пешком, то бегом, то поодиночке, то группами… чтобы создать впечатление многочисленности. Позже этим способом великолепно воспользовался Станиславский в «Юлии Цезаре», и я вспомнила шутку Чехова.

Т. Л. Щепкина-Куперник. О Чехове

Жить в деревне неудобно, началась несносная распутица, но в природе происходит нечто изумительное, трогательное, что окупает своею поэзией и новизною все неудобства жизни. Каждый день сюрпризы один лучше другого. Прилетели скворцы, везде журчит вода, на проталинах уже зеленеет трава. День тянется, как вечность. Живешь, как в Австралии, где-то на краю света; настроение покойное, созерцательное и животное в том смысле, что не жалеешь о вчерашнем и не ждешь завтрашнего. Отсюда издали люди кажутся очень хорошими, и это естественно, потому что, уходя в деревню, мы прячемся не от людей, а от своего самолюбия, которое в городе около людей бывает несправедливо и работает не в меру. Глядя на весну, мне ужасно хочется, чтобы на том свете был рай. Чехов — А. С. Суворину, 17 марта 1892 г. Москва

Вы говорите, что я был моложе. Да, представьте! Как это ни странно, мне уже давно перевалило за 30, и я уже чувствую близость 40. Постарел я не только телесно, но и душевно. Я как-то глупо оравнодушел ко всему на свете и почему-то начало этого оравнодушения совпало с поездкой за границу. Я встаю с постели и ложусь с таким чувством, как будто у меня иссяк интерес к жизни. Это или болезнь, именуемая в газетах переутомлением, или же неуловимая сознанием душевная работа, именуемая в романах душевным переворотом; если последнее, то все, значит, к лучшему. Чехов — А. С. Суворину. 8 апреля 1892 г. Мелихово