Чехов в жизни: сюжеты для небольшого романа
Шрифт:
Чехов — О. Л. Книппер-Чеховой.
20 января 1903 г. Ялта
Его вместе с Ольгой Леонардовной я застал на террасе. Мне очень не понравилось, что он не один, но делать было нечего. Влюбленный в жену, он был счастлив. <…>
Потом я ушел к Марии Павловне. Она была грустная, грустная.
— Что вы такая?
— Да отчасти из-за вас. Вы знаете, что Ольга Леонардовна была против того, чтобы вас приняли. Теперь уже и я вижу
— Ну что вы?
— Да, да.
Б. И. Лазаревский. Дневник. Август 1903 г. Ялта
В начале декабря <1903> Антон Павлович приехал в Москву. Я тоже был там, — мы с Найденовым готовились к поездке за границу. Ежедневно по вечерам я заходил к Чехову, оставался иногда у него до трех-четырех часов утра, то есть до возвращения Ольги Леонардовны домой.
Чаще всего она уезжала в театр, но иногда отправлялась на какой-нибудь благотворительный концерт. За ней заезжал Немирович во фраке, пахнущий сигарами и дорогим одеколоном, а она в вечернем туалете, надушенная, красивая, молодая, подходила к мужу со словами:
— Не скучай без меня, дусик, впрочем с Букишончиком тебе всегда хорошо… До свиданья, милый, — обращалась она ко мне. Я целовал ее руку, и они уходили. Чехов меня не отпускал до ее возвращения. И эти бдения мне особенно дороги. <…> Часа в четыре, а иногда и совсем под утро возвращалась Ольга Леонардовна, пахнущая вином и духами…
— Что же ты не спишь, дуся?.. Тебе вредно. А вы тут еще, Букишончик, ну, конечно, он с вами не скучал!
Я быстро вставал и прощался.
И. А. Бунин. Чехов
Моя жена при больном муже — это золото, никогда еще не видел таких сиделок. Значит, хорошо, что я женился, очень хорошо, иначе не знаю, что бы я теперь и делал. Чехов — Л. В. Средину. 22 мая 1904 г. Москва
«Главное, берегись личного элемента. <…> Точно вне тебя нет жизни?! И кому интересно знать мою и твою жизнь, мои и твои мысли? Людям давай людей, а не самого себя», — советовал он когда-то брату, задумавшему писать пьесу (Ал. П. Чехову, 8 мая 1889 г. Сумы). И собственную жизнь он строил по законам такой драмы: вроде бы погружаясь в чужую жизнь, но не открывая до конца свою; уводя текст в подтекст; со вкусом описывая внешнее, но словно проговариваясь о главном.
В письмах жене отчетливо видно, как трудно давался Чехову разговор о любви от первого лица. Здесь не помогали ни ироническая пикировка, характерная для переписки с Мизиновой, ни наставительный тон старшего по ремеслу в письмах Авиловой или Шавровой. Виновны ли в этом природная «холодность» (ее обнаруживали последующие биографы), воспитанная сдержанность, или, напротив, слишком сильное чувство, не поддающееся привычному литературному оформлению — Бог весть…
Последний любовный сюжет своей безнадежностью, неразрешимостью напоминает чеховские финалы.
«Вы писатель, я — актриса… Попали и мы с вами в круговорот…» («Чайка»)
«Как? Как? — спрашивал он, хватая себя за голову. — Как?» («Дама с собачкой»).
У чеховской жены много судей. М. Булгаков, прочитав вышедший в 1934 году том писем, жестко заметил в полемике с близким другом философом: «Своим
Даже знаменитый фольклорист, строгий филолог В. Я. Пропп в «Дневнике старости» беспощаден: «Есть две женщины, которых ненавижу острой, звериной ненавистью. Одна — Наталья Николаевна Гончарова, вторая — Ольга Леонардовна Книппер».
Наши чувства любви, обиды и ревности понятны, но стоит учитывать и точку зрения объекта сочувствия. Пастернак иронизировал: Пушкину нужно было бросить Наталью Николаевну и жениться на пушкинисте Щеголеве.
Не помню, по какому поводу, разговор перешел на тему о браке.
— Счастливы или несчастливы данные муж и жена — этого сказать никто не может. Это тайна, которую знают трое: Бог, он и она… — произнес, прищурившись, Чехов.
Б. А. Лазаревский. А. П. Чехов
ЗАВЕЩАНИЕ
Марии Павловне Чеховой.
Милая Маша, завещаю тебе в твое пожизненное владение дачу мою в Ялте, деньги и доход с драматических произведений, а жене моей Ольге Леонардовне — дачу в Гурзуфе и пять тысяч рублей. Недвижимое имущество, если пожелаешь, можешь продать. Выдай брату Александру три тысячи, Ивану — пять тысяч и Михаилу — три тысячи, Алексею Долженко — одну тысячу и Елене Чеховой (Леле), если она не выйдет замуж, — одну тысячу рублей. После твоей смерти и смерти матери все, что окажется, кроме дохода с пьес, поступает в распоряжение таганрогского городского управления на нужды народного образования, доход же с пьес — брату Ивану, а после его, Ивана, смерти — таганрогскому городскому управлению на те же нужды по народному образованию.
Я обещал крестьянам села Мелихова 100 рублей — на уплату за шоссе; обещал также Гавриилу Алексеевичу Харченко (Харьков, Москалевка, с. дом) платить за его старшую дочь в гимназию до тех пор, пока ее не освободят от платы за учение. Помогай бедным. Береги мать. Живите мирно.
Антон Чехов.
3 августа 1901 г.
Чехов — М. П. Чеховой. 3 августа 1901 г. Ялта
В середине июля после похорон Антона Павловича вся наша осиротевшая семья приехала в Ялту. Как тяжело было входить в дом.
Через несколько дней после приезда собрались мы всей семьей в столовой: мать, Ольга Леонардовна, братья — Александр, Иван, Михаил — и я. Стали говорить о том, как быть и что делать дальше: оставаться ли нам с матерью в Ялте, переезжать в Москву, как поступить с ялтинским домом и т. д.
Я обратилась в Ольге Леонардовне:
— Оля, Антоша ничего тебе не оставлял, никаких распоряжений?
— Да, правда, Маша, есть какое-то письмо, которое он давно передал для тебя. Сейчас.