Человек без прошлого
Шрифт:
— Быстро просвещай, а то либо я женю тебя, либо пожалуюсь сержанту из учебного центра, куда сдам тебя по прибытии на переподготовку. Кажется, только этих двух вещей ты и боишься.
— Я уже испугался, командир, и поэтому приступаю. Среди физиков-теоретиков уже давно существует теория энергетического пробоя. Слушай внимательно, дважды объяснять не буду. Так вот, если произвести очень большой взрыв, — насколько он должен быть большим, этого никто не знает, — то можно, пройдя через него, попасть в другую Вселенную или, если хочешь по-другому, в параллельный мир. Ты слыхал о черных дырах. Это энергетические образования, те же самые взрывы, но существующие вне времени. Иными словами — постоянный взрыв. Взорвалась звездная система, пространство свернулось. Взорвалось,
— То есть ты хочешь сказать, что все, как и было с нами. Значит, мы попали в черную дыру. Но ведь никакой дыры никто не видел.
— Люблю сообразительных. Но прошу не перебивать, — с апломбом в голосе произнес Руг. — Так вот, вы забыли, молодой человек, что мы начали лекцию с понятия энергетического пробоя, а это уже творение рук человеческих, а не божественных, не Вселенной.
Существовал на Паноже, это, если помните, в верхнем секторе Федерации, почти такой же как я гениальный ученый, профессор Эффенар. Так вот, этот профессор математически доказал, что такую дверь в параллельный мир можно возить с собой. Сотворил взрыв, открыл дверь в другой мир, галактику и, пока она не захлопнулась, успел проскочить туда. Остановился. Осмотрелся. Взял пеленги. Уточнил координаты — и гуляй по новой Вселенной. Надоело? Хочется домой? Вернулся на прежнее место, с которого начал путешествие. Сотворил новый взрыв. Открыл дверь в свой мир. Успел проскочить — и ты дома. В принципе ничего сложного. Так вот, тот Эффенар в своей лаборатории, видимо, создал такой снарядик и в результате своей неаккуратности, а может умышленно, взорвал его. Дверь открылась, он в нее и вошел. Да если бы ты знал, как хорошо вошел. Вместе со всей своей лабораторией. В общем, не осталось ничего. Сидит сейчас, наверное, где-то и делает новый снарядик, чтобы вернуться. Да что-то, как мне помнится, задержался лет эдак на десять. А может, ему там понравилось. Вообще не собирается возвращаться.
— Уважаемый профессор. Если я вас правильно понял, вы хотите сказать, что мы неудачно появились не в то время и не в том месте. Какой-то чокнутый открыл дверь, а мы оказались в это время с другой ее стороны. Он пошел к нам в гости, а мы оказались у него дома, сами того не желая.
— Десять баллов за ответ и дополнительный плюс за сообразительность.
— Если дальше следовать вашей логике, профессор, то Сгон является лабораторией, в которой производят снарядики для создания вышеупомянутых дверей?
— Не могу себе представить ничего другого.
— А зачем для этого захватывать целую планету?
— Очень плохо, студент. Ответьте. Вы будете строить завод по производству пороха в центре своего города?
— Я все понял. Но тогда появляется еще один ответ на незаданный вопрос. А зачем строить этот завод за свой счет? Его можно построить чужими руками за счет другого народа и сделать этот народ бесплатными рабочими.
— Абсолютно с вами согласен.
— А как там у физиков-теоретиков с ответом на такой вопрос: может ли грозить обстановка на Сгоне нападением на нашу Вселенную?
— Не исключают. Но считают, что этот вопрос нужно отнести к военным.
— Значит, мы тут случайно оказались…
— По всей видимости так, командир. Поэтому лекция окончена, и руководство операцией передается в твои руки.
—
— Даже не знаю, когда все уложилось в систему. В свободное время прикидывал так и эдак. Думаешь, только ты не спишь по ночам.
— Ну по сравнению с твоими выводами, я занимался играми в песочнице.
— Каждый из нас все время делал то дело, которое может делать лучше всего. Мы, как ты сказал, одна команда.
— Генералу нужно было упрекать в сокрытии сведений тебя. Значит, решаем так. О том, что мы сейчас обсуждали, — ни слова. У нас первостепенная задача выбраться отсюда. Что ты думаешь о том взрывном устройстве, которое открывает дверь?
— Никто никогда такой штуки пока не видел. Я думаю, все обстоит таким образом. Челнок прилетает на планету. В него загружается два подрывных заряда для перехода. Он возвращается на корабль. Тот идет в точку перехода. Подрывной заряд выстреливается в нужном направлении или устанавливается челноком. Возвращение на корабль. Заряд подрывается. Дверь в нужном месте открывается, и корабль движется в порт назначения. Нужно вернуться. Операция повторяется вновь.
— Что может представлять собой такой заряд?
— Этого я сказать не могу даже приблизительно. Если бы я знал способ сохранения громадной энергии в какой-то конкретной упаковке, я бы стал вторым Эффенаром.
— Ты еще не сказал, что за оружие киммерийцы применяют на планете и каким оружием уничтожен наш корабль?
— Я думаю, оно из той же серии, что и подрывные заряды для перехода. Тот же самый вид сгущенной энергии, только используется по-другому. Способа применения не знаю, — задумчиво излагал Клест. — Скорее всего, какая-то оболочка, состоящая из гравитационных волн планеты, или что-то в этом роде. Невидимое, естественно. Любая металлическая масса типа звездолета уже сама притягивает такой снаряд. Расхода энергии — ноль. Скорее приход. Корабль взорвался. Энергию взрыва уловили — и в карман. Как направляется — неизвестно, но это и не важно. Главное — работает эффективно, в чем мы убедились на собственной шкуре. Если бы ты знал, как мне хочется пошарить в их курятнике. Это же такое гениальное изобретение! Генераторы, работающие на основе гравитации. Один раз запустил — и работают вечно. Федерации бы это не помешало. А что бы мы за это могли потребовать! Мечта… Отдали бы хоть целую планету. И отделались бы еще дешево.
— Не думал, что тебя тянет на императорский престол.
— Скорее, создал бы султанат. Гарем. Наложницы. Рай при жизни.
— Насчет гарема не знаю, но в этом курятнике тебе, я думаю, придется поковыряться.
— Есть мысли на этот счет?
— Есть принцип. Неизвестное для разведчика должно стать известным.
— Кстати, командир, придется прерваться. К тебе гость.
Альбрайт, как и Клест, взглянул через бронеплекс. Перед вездеходом, сложив под себя ноги, сидел с отрешенным лицом ден Сарон.
— Отпустили бедолагу, — с теплотой в голосе произнес механик. — Ну иди, спаситель проклятых душ. Помогай кающемуся.
Дин уже не слышал Руга. Выпрыгнув из вездехода, он подошел к монаху и сел напротив него в той же позе. Посидев несколько минут, положил левую руку на левое плечо старика.
Ден Сарон поднял голову и долго всматривался в глаза десантника.
— Ты знаешь, — проговорил старик, — скорее всего, Сама съели болы. Зачем брокам глупый маленький ребенок. Я виноват в его смерти. Он мертв, а я жив. Это неправильно. Ты должен был дать мне умереть.
— Мы все умрем. У каждого свой срок. Смерть твоего внука наверняка была легкой. В тот период броки еще не отдавали сгонцев болам. Пойдемте в машину, ден Сарон, я думаю, нам есть о чем поговорить.
Когда монах и Альбрайт вошли в боевое отделение, механик уже что-то жевал, довольно улыбаясь.
— Лучше сходи в зал, потренируйся. Нам надо поговорить, — сказал Дин, усаживая монаха в кресло.
Клест хотел было отпустить одну из своих шуточек, но, взглянув на Альбрайта, мгновенно понял, что командир не расположен к обычной пикировке. Он молча взял подаренный Фенчваром пояс и вышел из вездехода.