Человек человеку волк или Покорение Америки
Шрифт:
Я достал из жилетного кармана часы. Стрелки показывали десять часов пять минут. Пора ехать.
— Тим! Ты собрался?!
На пороге моего кабинета показалась крепкая фигура мальчика. Он выглядел взволнованным и немножко сердитым. Нервно огладив лацканы своего нового сюртука, спросил: — Мы уже идем? — а на лице его читалось: — Джек к ней хорошо относиться, значит, я тоже должен к ней хорошо относиться. А если она мне не понравиться? Что тогда?".
Он уже знал историю того, что со мной произошло, и как я стал опекуном маленькой девочки, но детский страх, что она займет его место в моей жизни, заставлял его нервничать и сердиться. К тому же, как и я, он привык заботиться только о себе, а сейчас в его жизни появилась маленькая девочка, которая теперь будет вроде его сестры. Мне не трудно
Открыв парадную дверь школы, я который раз оказался в самом центре сосредоточения эмоций, представляющих лучшую сторону человека: любви, ласки и обожания. Группки девушек, сбегающих по широкой лестнице, одна за другой, тут же рассыпались, оказываясь в объятиях своих родных. Я наблюдал этот праздник любви каждое воскресение и привык к нему, как привыкли и ко мне, но сегодня со мной был хорошо одетый молодой человек приятной наружности, поэтому мы невольно оказались в центре внимания юных леди и их родителей. Иногда за взглядами следовал громкий шепот и шутки, заканчивающиеся взрывами смеха. Тим дважды успел покраснеть под наиболее настойчивыми взглядами юных прелестниц, пока, наконец, на лестнице не появилась Луиза. Сбежав с лестницы, она вприпрыжку помчалась ко мне, как вдруг неожиданно увидела рядом со мной незнакомого ей мальчика. Резко затормозив, она перешла на шаг, идя чинно и манерно, как и положено юной леди. От такой резкой смены поведения, выглядевшей довольно забавно, я не смог сдержать улыбки, после чего замер в ожидании, когда же живущий внутри ее бесенок, озорник и выдумщик, вылезет наружу. Подойдя, она сначала посмотрела на меня, но я молчал, потом перевела взгляд на Тима. Продолжая смотреть на него, вдруг неожиданно спросила меня: — Джек, а кто этот мальчик с тобой?
Я не стал отвечать, а вместо этого посмотрел на Тима. Тот понял мой взгляд правильно и представился: — Меня зовут Тимоти Морис, а тебя зовут Луиза Доббинс. Джек тебя еще называет маленькой леди. Правильно?
— Ой! Ты Тим! Да, а я Луиза! — говоря, одновременно она стала оглядывать его со всех сторон, дергая за рукава и теребя его за пуговицы, став прежней Луизой, непосредственной и непринужденной. — Джек мне рассказывал о тебе! Тим, а как ты нашел Джека? Ой! А ты уже совсем большой мальчик!
— Подожди, болтушка! У нас весь день впереди! Успеете еще наговориться. Теперь о деле. Луиза, в прошлый раз, ты мне говорила о списке принадлежностей для занятий по вязанию, вышивке или чему-то там еще. Мисс Картрайт должна была вам сказать, что нужно купить. Короче, что нам надо покупать?
При моих словах ее счастливая улыбка мгновенно увяла.
"Ну и что у нас опять случилось? — с легкой тоской подумал я, но тут же понял, что дело не в самой девочке, так как ее поведение резко отличалось от того, когда она чувствовала себя виноватой. Вместо того чтобы опустить глаза в пол, она сначала бросила взгляд по сторонам, словно шпион или заговорщик, который боится, что его подслушают, после чего, взяв меня за руку, приподнялась на цыпочки и прошептала: — Джек, наклонись, пожалуйста, ко мне, — когда я наклонился, продолжила. — Я вчера видела, как мисс Картрайт плакала. Так жалобно, так жалобно, что я сама заплакала. Правда, Джек. Ей, наверно, плохо. Раньше она смеялась, а теперь все время грустная ходит. Джек, ты не можешь ей помочь?
Я выпрямился. Молодая женщина мне нравилась, и я был не прочь ее снова увидеть, но не в компании двоих детей, к тому же в прошлый раз мы расстались не самым лучшим образом, поэтому рассчитывать на теплый прием мне не приходилось. Да и мало ли из-за чего могла плакать девушка? Может, у нее вчера болел зуб или миссис Кролинг ее отчитала? Да мне просто хотелось отдохнуть, развеяться, а не решать чужие проблемы! Я уже совсем решил огорчить Луизу отказом, но стоило мне заглянуть в молящие глаза ребенка, и я сдался. Черт! Где она живет? Огляделся. Фойе школы уже опустело. Уловив любопытный взгляд женщины — швейцара Анабель, тут же понял, у кого я узнаю адрес. На мой краткий вопрос на меня тут же излился словесный поток, смысл которого заключался в том, что будь лет на
"Странно, — подумал я, глядя на скользящую мимо меня жизнь города, — но я до сих пор не совсем привык к жизни прошлого века, — и тут же подправил себя. — Или привык частично".
Да, я привык к газовому освещению, привык подзывать криком кучеров кэбов, привык читать газеты, уже не смеясь над рекламой, типа:
"На Стейт-стрит, 37 полно молодых крепких сисек. Лулу, малолетняя куртизанка, перешла в клуб «Империал». У француженки Керри, Стейт-стрит, 10, наконец-то появились новые чулки", но сам я так и не врос окончательно в окружающую меня жизнь, наверно поэтому, я до сих пор смотрю на уличные сценки, словно на кадры из исторического фильма.
Место, куда привез нас кэбмен, оказался рабочим районом, состоявшим в основном из жилых трехэтажных домов красного кирпича. Улицы, на удивление, были относительно чисты, а идущие люди были, не богато, но сравнительно чисто и опрятно одеты. Хотя улица была довольно широка, но сильного движения транспорта не наблюдалось, в своей основе состоявшим из грузовых фургонов. А когда кучер свернул на боковую улочку, то теперь только колеса нашего экипажа выстукивали по неровным камням булыжной мостовой. Дети, не видя ничего интересного, притихли, глядя каждый в свою сторону. Неожиданно экипаж остановился. Я выглянул: — Это здесь?
Кучер, нагнувшись в мою сторону, сказал, ткнув кнутом для убедительности в сторону трехэтажного дома: — Вот этот дом, мистер.
Ступив на землю, я увидел стоящий впереди еще один экипаж. Он стоял у подъезда дома, который нам был нужен.
"Не удивлюсь, если это приехал Моррисон, — не успел я так подумать, как из подъезда дома вышла мисс Картрайт в его сопровождении. — Может оно и к лучшему. Они в одну сторону, а мы в другую. Вот только надо подойти поздороваться, тем более что меня они уже заметили".
Повернув голову, я негромко сказал: — Сидеть тихо, словно мыши под веником. Позову, тогда придете.
Луиза в ответ на мои слова тихо прыснула в кулак. Тим бросил на меня вопросительный взгляд, но, не дождавшись разъяснений, молча кивнул головой.
"Похоже, ты становишься мужчиной, парень".
Пара остановилась, дожидаясь, пока я подойду.
Остановившись, я приподнял слегка шляпу и коротко кивнул молодой женщине, полностью проигнорировав при этом мужчину. Выражение ее лица, мне не понравилось.
"С таким лицом на кладбище ездят, а не на прогулку".
Вид подавленный, лицо бледное, губы плотно сжаты. Я уже подумал, что это реакция на мое появление, но легкий кивок головы и скользнувшая легкая улыбка по ее губам, заставили меня изменить свое мнение и бросить взгляд на Моррисона. Похоже, все же он являлся причиной ее подавленного состояния. Тот тем временем пытался делать вид, что меня нет, но это ему плохо удавалось, оттого он еще больше нервничал. Заметив, мой далеко недружелюбный взгляд, брошенный на ее спутника, мисс Картрайт решила несколько разрядить обстановку, поздоровавшись первой: — Добрый день, мистер Дилэни. Что вы здесь делаете?