Человек-Хэллоуин
Шрифт:
— Джонни, — сказал Бог.
Или это мистер Краун и мистер Магу в одном теле говорили с ним? Возможно, это был человек с красными глазами, но он видел в нем Бога Ведь Бог многолик, а Джонни всегда умел смотреть сквозь обычное лицо и видеть под ним то, которое скрыто, в котором живет Бог. Иногда он так запутывался там, внутри, что уже не мог понять, кто есть кто.
Но Бог всегда проявлял себя.
— Джонни, ты помнишь, какое сейчас время года?
Он кивнул.
— Пора, — произнес Бог. — То, что свершилось, было неправильно. Все то, что мы сотворили. Это было ужасное действо. Но это
— Я грешник? — спросил Джонни, голос его по-прежнему походил на блеяние.
— Нет, ты не грешник. Ты хороший человек. Ты всегда был хорошим, — заверил Бог. — Просто мы зашли с этим делом слишком далеко. Мы должны были все прекратить еще много лет назад. Возможно, в тот миг, когда оно только началось. Я тоже имею к этому отношение. Я злодей. Но не испытать этого…
— Нет, ты не злодей, — хихикнул Джонни, беря с тарелки капусту. — Ты Бог, та не можешь быть злодеем.
Бог окинул его каким-то странным взглядом.
— Я всего лишь хочу, чтобы ты знал: я сожалею о том, что мы все натворили.
Затем Бог надел шляпу и пошел к своей машине.
Бог ездил на «буревестнике» и опускал все стекла, несмотря на холодную погоду.
Джонни смотрел, как «буревестник» растворяется вдалеке, как мерцает воздух в том месте, где он исчез.
Глава 19
ПЛОТЬ И ПОХОТЬ ВО ДВОРЦЕ
Диана Краун стояла в полумраке коридора, обнаженная, держа руку на затылке Вэна. Потом запустила пальцы в его волосы.
— Пей кровь, священную кровь, — шепотом произнесла она.
Диана заставила его опуститься на колени перед собой.
Прижала его голову к своим бедрам.
Размазала кровь по его лицу.
— Ты любишь так? — спросила она.
Вэн Кроуфорд стоял перед ней, дикие глаза беспокойно подрагивают в глазницах, волосы спутаны, лицо багровое.
— Да, господи, да, люблю. Крести меня, детка, крести этой священной кровью!
Диана улыбнулась и почти, невинным голосом произнесла:
— Кажется, ты убил ее, Вэн. Это очень-очень плохо.
Слезы хлынули у него из глаз.
— Нет, я ее любил, клянусь. Я любил ее и подарил ей алые маки, чтобы украсить лицо и тело.
— Она мертва, Вэн. Ее сердце не бьется, — сказала Диана уверенно и холодно. — Но я все понимаю, мальчик, понимаю. Иди сюда. — Она отпустила его волосы. — Иди ко мне, Вэн.
Когда он поднялся, она обвила его руками, притягивая к себе.
— Как я люблю тебя, мой бесстрашный убийца. Как ты всаживал в нее нож, какой жар я ощущала, жажду в каждой ране, вкус ее жизни…
— О да, — отозвался Вэн, слезы текли по его испачканному кровью лицу, отдающая железом жидкость затекала в рот, он сглатывал ее. — О боже, но я не хотел сделать ей больно…
— Иногда боль идет на пользу, — прошептала Диана, прижимаясь губами к его уху и слегка покусывая его. — Боль — это тот обряд, через который все мы должны пройти.
Вэн сам не мог понять, что на него нашло,
Он твердо собирался получить то, что само шло в руки.
Она хихикала, как школьница, волосы у нее были красные, кожа тоже, блестящая и скользкая, — он ощутил это, прижав ее к себе. Она сдалась, его Диана, Диана Охотница, которая стояла рядом и смотрела, как он вонзает нож в сад Лурдес, она…
«Помнишь, что ты увидел?
Помнишь, когда ты погрузился в темноту?
Погрузился и увидел там что-то…
Что-то иное, не девушку, которую ты знал как Диану Краун».
Этот голос червем ввинчивался ему в мозг, но Вэн не обращал на него внимания, он взял ее на руки, и комната закружилась. Она обхватила его ногами за талию, трусы, кажется, сами собой упали с него на пол. Он ощущал себя более могучим, чем любой семнадцатилетний мальчишка Он чувствовал, как внутри взрываются молнии, его мышцы были словно из стали, когда он входил в нее…
«За ее лицом, в темноте, в свете луны, ты видел ее.
Ты видел трещины под ее глазами, вдоль ее рта…
Что ты видел в них, Вэн Гробфорд?
Когда ты входил в нее, в ее плоть, в эту женщину, которая в свете октябрьской луны изменилась так, словно вовсе и не была женщиной, а была каким-то существом из алой жаркой лавы…
Это была кровь!
Нет, не кровь, это было что-то другое, что-то, что поглядело на тебя из-под той кожи, которую ты сейчас ощущаешь под пальцами…
Лава.
Будто бы проклятый вулкан извергнулся из нее…»
И вот оно вернулось снова, пока он держал Диану на руках, неловко вталкивая член в ее плоть. Оно было в ее глазах, словно тонкая радужная оболочка вдруг провалилась вглубь и проглянуло нечто розовое, живущее внутри. Розовое, потом оранжевое, потом красное, а потом…
Она толкнула его назад, на кровать, и он увидел лежащее рядом с ним тело Лурдес Кастильо.
— Какого хрена ты с ней сделала?
Глава 20
СКАЗКИ КАМНЕЙ
Когда взошло солнце, Стоуни начал сожалеть о своем решении сбежать из дома, но даже не думал о том, чтобы вернуться назад. Он стоял на небольшом деревянном крыльце, выходящем на болото, с кружкой чая из «кошачьего когтя».
— Пришло отрезвление? — спросила Нора.
Нора уходила немного поспать и только что встала. Она появилась из-за ширмы, где принимала ванну в большом алюминиевом корыте, наполненном холодной водой, и мылась губкой, намыленной самодельным мылом из кабаньего жира. Нора выглядела посвежевшей в бледно-розовом свитере и брюках из грубой хлопчатобумажной ткани. Налив себе чашку чая, она вышла к Стоуни на крыльцо.