Человек-Хэллоуин
Шрифт:
— Наверное, — сказал Стоуни, когда они начали прогуливаться по мощеной дорожке перед хижиной. — Мне хочется только, чтобы Лурдес поскорее пришла.
— Может быть, к ней тоже пришло отрезвление. Или она еще спит. Она-то не воровала денег. У нее меньше поводов для угрызений совести.
Нора улыбнулась, протянула руку, чтобы коснуться плеча Стоуни. Привлекла его к себе. От нее пахло лавандой и ванилью.
— Она придет. Не переживай.
— Да, наверное, — кивнул он.
Чувствуя себя неловко
— Осторожнее, не поскользнись на грязи, — произнесла она.
Стоуни поглядел на Нору.
— Иногда я думаю, действительно ли ты слепая.
— Иногда я сама сомневаюсь в том, что слепа. — Она улыбнулась еще шире. — Но вот что я тебе скажу; поживи сам семьдесят лет на этих болотах и узнаешь, где грязь скользкая, а колючие кусты действительно больно колются. Послушай, Стоуни, раз уж сегодня получился выходной и к тому же последний день октября, почему бы тебе не проводить меня до сада камней? Мне пора почтить их.
— У тебя есть сад камней? Я никогда его не видел. — Стоуни взглянул на нее с подозрением. — Что ты еще задумала?
— О, ничего особенного, — ответила она почти серьезно. — Просто осталось еще кое-что, о чем тебе следует узнать, прежде чем ты сбежишь со своей подругой. Идем за мной.
Нора повела его в обход цепких лиан и гниющих на земле деревьев, между лаврами, через подлесок.
— Смотри под ноги, — сказала она, выводя его на узкую полоску грязной земли между прудом и колючими кустами.
А потом он увидел.
Ржавые ворота, едва различимые под сетью ползущих по ним вьющихся растений, стояли посреди поляны. Вокруг них густо росли папоротники. А за воротами был крут камней.
Одни камни были большие, другие маленькие, но все аккуратно разложены. Когда они вошли в ворота, Нора осторожно прошла между камнями на некое определенное место, которое она, видимо, помнила. Она опустилась на колени посреди круга и похлопала по земле рядом с собой, предлагая Стоуни сделать то же самое.
— Что это такое? — спросил он, опускаясь на заросшую мхом землю.
— Моя семья, — ответила она. Она ощупала несколько камней, потом подняла один, маленький. — Это была моя сестра Ангелина. Она сама выбрала себе камень перед смертью. Мы не можем позволить себе дорогие надгробия, Стоуни. И мама не хотела, чтобы кто-нибудь из нас был похоронен в городе. Она говорила, что все наши праотцы и праматери покоятся в священной земле, а не в дьявольской.
На всех камнях вокруг них были вырезаны инициалы.
Присмотревшись, Стоуни заметил на мягкой земле небольшие насыпи. Камни образовывали круг, а насыпи отходили от них лучами.
— Это же кладбище.
— Да, мистер Кроуфорд, — согласилась Нора. — Моя бабушка говорила мне, что всех
Стоуни кивнул и тут обратил внимание, что в отдалении, там, где росли колючие кусты, земля выгнулась и провалилась, образуя траншею.
— Интересно.
— Я прихожу сюда иногда, когда меня что-нибудь беспокоит, чтобы отдать дань уважения и найти верное решение, — сказала Нора. Затем она взяла небольшой камушек и протянула его Стоуни. — Возьми.
Стоуни колебался.
— Для начала почувствуй его. Почувствуй этот камень. Говорят, камни многое могут рассказать, если только мы прислушаемся.
На камне не было никаких инициалов. Он был совершенно гладкий.
— Давай-ка я расскажу тебе еще одну историю. Последнюю небылицу. Я долго ее берегла, но теперь, когда ты почта мужчина, мне кажется, тебе пора ее выслушать.
Много лет назад… — начала Нора свой последний рассказ. — Ты слушаешь, Стоуни?
— Да, — отозвался он.
— Так вот, Стоуни, теперь ты должен выслушать эту историю. И не просто выслушать, а услышать — понимаешь? Это последняя небылица, которую я тебе поведаю, потому что она последняя из всех, какие я знаю. Все остальные тебе уже известны. Но эту я оставила напоследок.
Женщина, которая слишком сильно выпивала, родила ребенка. У ребенка почти не было шансов выжить. Он был чересчур маленький, родился слишком быстро, еще в утробе тело его перекорежило. В этом не было вины младенца В этом не было и вины женщины, хотя ей, конечно, не следовало пить. И еще тем утром она могла бы не ударяться животом. Но такова жизнь: она припасает самое худшее для самых невинных из нас, как мне кажется. Тот ребенок попробовал жить, но не смог. Он минуты две дышал свежим воздухом и видел свет, а потом Господь призвал его к себе. Возможно, таков и был план Господа. Возможно, и нет. Только тот ребенок дышал не слишком долго и страдал не больше и не меньше, чем каждый из нас страдает в этой жизни.
— Это был твой ребенок?
— Нет. И он не был ребенком моих друзей или родственников, просто я происхожу из древнего рода хранителей тех, кто погибает невинным.
Она указала на одну из могил. Стоуни посмотрел туда. На камне было вырезано: «ДЬЯВОЛ».
Нора опустилась на пятки.
— Помнишь ту историю про несчастного потомка Крауниншильдов?
— Про Человека-Хэллоуина? Да, — кивнул Стоуни. — Конечно. Он зарезал нескольких людей и распял собственного отца.