Человек-невидимка в стразах
Шрифт:
– Саша была у Васюковых единственным ребенком? – потрясла я головой. – Вы, наверное, забыли про Артема. Он сын Риммы Марковны.
– Артем Васюков? – переспросила химичка. – Не припоминаю такого. Ни о каком брате Саша никогда не упоминала.
– Мальчик находился на домашнем обучении, – уточнила я.
– У нас таких детей не водилось, – отрезала Таисия Максимовна, – все ходили в школу. Даже Леня Капустин в инвалидном кресле приезжал. А что за болезнь была у ребенка?
– Гастрит, – озвучила я название
Химичка с недоумением посмотрела на меня.
– Гастрит? Он у каждого второго! В таком случае ребенок не ест в столовой, а приносит с собой судок из дома. Мы купили СВЧ-печь, установили около нее дежурство, сотрудник пищеблока греет еду малышам.
– Артем был приписан к вашей школе более десяти лет назад, – заметила я.
– Ну и что? – не сдалась Таисия Максимовна. – Гастрит никогда не считался тяжелой напастью, если только…
– Говорите, – поторопила я ее.
Таисия Максимовна смутилась.
– Не хочется ни о ком из детей распускать слухи.
– Верю, – согласилась я, – но все же скажите что хотели.
Химичка сложила руки на груди.
– Иногда семилетка отстает в развитии. По идее, такого ребенка следует отправлять во вспомогательную школу, но тогда у человека останется клеймо на всю жизнь. У нас было два случая, когда дети с легкой формой олигофрении получили нормальные аттестаты, учителя пошли навстречу родителям, те оформили домашнее обучение по болезни. Не помню сейчас, какой диагноз стоял в бумагах, но он никак не был связан с плохими умственными способностями.
– Артем Васюков один из тех детей! – обрадовалась я.
– Нет, – возразила Таисия Максимовна, – это были девочки, Галина Андреева и Татьяна Стефаненко.
Глава 18
– Артем Васюков тоже сидел дома, – упорно повторила я, – дело было давно, вы забыли.
– Нет! Можно зайти в канцелярию и посмотреть документы, – твердила Таисия Максимовна. – Поймите, Саша была притчей во языцех, я бы запомнила ее брата. Но никакие другие Васюковы в школе не учились.
Разговор зашел в тупик. Я попрощалась с милой учительницей и хотела заглянуть в кабинет директрисы, но ее не оказалось на месте.
– Вы по какому вопросу? – вежливо спросила секретарь.
Я повесила на лицо просительную улыбку.
– Мой племянник ходил в эту школу. Дело давнее, но… можно получить справку о том, что мальчик посещал занятия?
– В принципе да, – кивнула девушка. – Помните год поступления?
– Конечно, – обрадовалась я и назвала цифру.
Секретарь взяла мышку.
– Катя, – крикнул полный мужчина, всовывая голову в приемную, – где ключ от ворот?
– Как всегда, висит на гвоздике, – ответила Катя. – Посмотрите!
– Там нет.
– Гляньте внимательно, – спокойно произнесла Катерина.
– Зачем? В шкафчике пусто! – не согласился дядька.
Секретарь встала, открыла маленькую дверку и сняла с крючка связку.
– Держите, Юрий Петрович.
– Вечно спрячут, а мне искать, – фыркнул толстяк и ушел.
– Мог и «спасибо» вам сказать! – возмутилась я.
– Только не Юрий Петрович, – скорчила гримасу Катя, – он таких слов не знает. Как зовут вашего племянника?
– Артем Васюков, – ответила я. – Неужели вот так, сразу, ответить можете?
– Вас еще удивляет компьютер? – пробормотала секретарша, водя мышкой по коврику. – Артем Васюков?
– Да, да, – в нетерпении повторила я.
– Уверены, что мальчик посещал нашу школу?
– Да, – уже не так бодро подтвердила я.
– Такого ученика в списках нет, – сообщила Екатерина, – есть Александра Васюкова, она покинула школу. Против ее фамилии стоит знак – убыла.
– Ребенок находился на домашнем обучении, – настаивала я, решив не уточнять, что Саша умерла.
– Все равно он был бы внесен в списки, – пояснила Катя.
– Может, произошла путаница? – предположила я. – Тема обучался заочно, вероятно, в бумагах о нем не осталось сведений.
– Ну, не знаю, в принципе случиться может всякое, – протянула Екатерина, – но вообще-то здесь порядок. На каждого ребенка сохранена копия дела. Допустим, Валерьянова Настя… Открываем и видим: когда девочка поступила в школу, кто родители, оценки за любой год. Даже календарь прививок есть. Или Павел Хитрук. Мальчик здесь только три года обучался, но отчетность сохранена.
Я вскочила со стула.
– Хитрук? Павел?
– Что вас так удивило? – не поняла секретарь.
– А как звали родителей мальчика? – не сдержав возбуждения, чуть не закричала я.
– Роман Андреевич и Инна Сергеевна, – через пару секунд ответила Катя, – семья перебралась на другое место жительства, ничего странного. Мальчики пошли в школу в другом районе.
– Почему вы говорите о Павле во множественном числе? – налетела я на секретаршу.
– Павел и Александр Хитрук обучались в разных классах, – пояснила Катя, – первый ходил сюда три года, второй четыре. Родители всегда стараются братьев и сестер в одну школу пристроить.
– Александр Хитрук, – в полном восторге повторила я, – и где он теперь?
– Не знаю, – на автомате сказала Екатерина и только тогда опомнилась. – Послушайте, вы хотели получить документ об Артеме Васюкове, при чем здесь Хитрук? Что происходит? Кстати, я не имею права сообщать сведения о детях, пусть даже давно покинувших наше учебное заведение. Только по распоряжению директора! Анна Михайловна будет завтра в восемь утра. Разговаривайте с ней.
– Спасибо, – кивнула я и ушла, пытаясь осознать полученную информацию.