Человек проходит сквозь стену. Правда и вымысел о Гарри Гудини

Грэшем Уильям

Последующие главы книги посвящены шпагоглотанию и отрыгиванию проглоченного. Гудини описывает также людей, нечувствительных к змеиному яду; правда, в этой области он оказался полным профаном. В оставшихся главах рассматриваются проявления необычайной сверхъестественной силы, а также левитации.

Книга была опубликована в следующем году под названием «Продавцы чудес и их методы: разоблачение тайны». Книга вряд ли оправдывает свое название. Конечно, она содержит исторический материал о людях, впервые начавших практиковать искусство магии. Однако действительно ценных сведений в ней почти нет. Никаких особых тайн Гудини так и не раскрывает.

Чтобы превратиться в кинозвезду,

Гудини недоставало важного качества — способности к перевоплощению. Публика тогда, как и теперь, хочет, чтобы приключенческие сцены переплетались с любовными, а Гудини был слишком застенчив, чтобы целоваться перед камерой. Даже несмотря на то, что Бесс, стоявшая при съемках вне поля зрения камеры, всячески подбадривала его. Смущение его было таким явным, что режиссеры махнули на него рукой. Любовь перед камерой и впрямь оказалась для Гудини «жестокой игрой».

29

Сказка рыцаря

Благодаря работе в кино Гарри, наконец, нанял агента по связи с прессой, Артура Чейза. Чейз придумал новое слово — «гудинировать» и сумел ввести его в энциклопедию. Гудини чрезвычайно гордился этим и даже процитировал энциклопедическую статью в своей весьма хвастливой книге «Приключения разностороннего артиста».

Он уже шесть лет не был в Европе, и его мучил страх, что английская публика, первой оценившая Гудини, может забыть о нем. Но когда в феврале 1920 года он вернулся в Англию, это была совсем другая страна. Глядя перед сеансом на публику сквозь глазок театрального занавеса, он видел зал, сплошь заполненный девушками, среди которых изредка попа* дались пожилые люди. Юноши Англии полегли на войне. Почти каждая семья потеряла отца, брата или сына. Как можно выступать, если не ждешь аплодисментов молодых парней.

Однако скоро он нашел выход. Гарри не стал кинозвездой, но его фильмы были хорошо приняты в Британии. Новое поколение, слишком юное, чтобы участвовать в войне, видело американского Короля освобождения на экране, а теперь эти почти еще дети с восторгом смотрели, как он совершает свои необыкновенные трюки на сцене, совсем рядом с ними. Англия снова приняла Гудини в свои теплые объятия.

Поездка помешала Гарри осуществить множество литературных замыслов. Груды заметок, чемоданы, заполненные альбомами с газетными вырезками, папки с различными документами, письма, автографы, редкие антикварные вещицы — все это он оставил на попечении пожилого книжного червя по имени Альфред Бекс. В прошлом актер и импресарио звезд, он проводил остаток жизни в обществе книг и вещей, связанных с театром. В волшебном замке-особняке

Гудини на 113-й улице он нашел счастливое пристанище.

Гудини взял с собой только свою «рабочую библиотеку», упаковав ее в специально сконструированный ящик, который, когда его открывали, превращался в книжный шкаф. Но никакой шкаф не мог вместить покупаемых Гудини книг, особенно теперь, когда он стал собирать все, что имело отношение к предмету, заинтриговавшему его еще в первые дни дружбы с Джо Ринном в Нью-Йорке — мошенническим уловкам медиумов.

Говорили, что после смерти матери Гудини проводил долгие часы с различными медиумами, пытаясь получить какой-то сигнал, действительно свидетельствующий о том, что его мать продолжает существовать после своей земной смерти. Наверное, это правда, так как после смерти миссис Вейсс Гарри действительно изменил свое отношение к спиритам. Раньше он считал их просто безобидными мошенниками, а их клиентов — простаками. Он просто жалел людей, которых водят за нос, но считал, что его это не касается: каждый имеет право сорить деньгами по собственному усмотрению.

Теперь же,

когда на сеансах Гарри слышал хриплый шепот духа, тщетно подделывающийся под голос его матери, но не произносящий ни одного слова на идише, никогда не упоминающий ни одного из бесчисленных маленьких событий, известных только им, одним словом, когда духи произносили лишь банальности и уверения в своем совершенном счастии на том свете, его охватывала ярость, смешанная с горечью. И хотя ему очень хотелось разоблачить лукавство шарлатанов, унизившихся до того, чтобы подделываться под его матушку, бывшую для Гарри святой, он пока не решался публично заявить о невозможности общения с умершими. Он сразу лишился бы допуска в спиритические кружки, а значит, и источников информации.

Хотя Гарри и клеймил происходящее на сеансах как суеверие, сам он был достаточно суеверен. Так, он никогда не начал бы опасного дела в пятницу тринадцатого числа. Часто он чувствовал, как нечто невидимое пытается связаться с ним, подавая трудно уловимые знаки.

Один из его друзей, знаменитый фокусник-эксцентрик Лафайет, погиб несколько лет тому назад в театре во время пожара. Гудини, прибыв на гастроли в Эдинбург, первым делом навестил могилу Лафайета, взяв с собой цветы и кувшин для них. Обрезав стебли цветов, он поставил кувшин на каменный фундамент. Кувшин упал, хотя ветра не было. Гудини вздрогнул, и Бесс почувствовала, что он глубоко взволнован.

«Бесс, ты не думаешь, что это Лаф хочет связаться со мной?» Бесси сказала, что возможно, она задела кувшин юбкой. Он отодвинул кувшин, продолжая срезать стебли. Кувшин снова упал и разбился. Гарри ничего не сказал, но Бесс поняла, что он ощутил незримое присутствие друга.

Ожесточение, с которым Гудини обличал медиумов, во многом, несомненно было связано с его несбывшейся мечтой о возможности связи с умершими. Он постоянно заключал договоры с друзьями, сообщая им секретные кодовые слова и знаки, по которым тот, кто умрет первым, сможет сообщить о себе оставшемуся в живых.

Гудини начал свое турне по Британии с того, что сломал лодыжку и, следуя своему собственному правилу: «не обращай внимания, и все пройдет», продолжал работать до тех пор, пока боль не стала настолько сильной, что он едва мог ходить. Доктора заявили, что если он немедленно не наложит тугую повязку, то на всю жизнь может остаться хромым. Он послушно провел неделю в постели, с головой уйдя в свою обширную переписку.

Зима была холодной, и когда Гудини прибыл в Эдинбург, он был потрясен, как много детей в бедных кварталах города ходят босиком. Лишь только какая-нибудь идея овладевала Гарри, она гнала его, подобно старику из сказки о Синдбаде-Мореходе. Теперь он только и думал, что о босых детях. Он опубликовал в газетах объявление, в котором призывал детей, не имеющих обуви, прийти в театр. В обувном магазине он купил триста пар ботинок. По его просьбе все актеры помогали детям примерять обувь.

Однако трехсот пар ботинок на всех не хватило. Гудини собрал оставшихся детей и повел их в ближайший обувной магазин. В результате каждый ребенок получил новую пару башмаков. Гудини попросил продавца послать ему чек в театр. Оставшись вдвоем с Бесс, они стали размышлять, как им прожить до конца недели.

Пока Гудини лежал в постели, пестуя свою лодыжку, он решил использовать время, отпущенное на его представление, для демонстрации фильмов, в которых он прыгал с мостов и освобождался под водой. Дирекция театров была не против демонстрации фильмов, но не хотела показывать, как Гудини посещает могилы покойных фокусников. Что же до Гарри, то он всегда считал, что все интересующее его, должно быть интересно и остальным.