Человек с лицом убийцы
Шрифт:
– Никакого кошелька в сумке я не нашел, – громко, чтобы его услышала и Жанна Валентиновна, сказал Гуров.
– Если нет там, значит, его украли, – расстроенным, но уже довольно спокойным голосом ответила домработница. – Телефона Ирины Николаевны тоже нигде нет, – добавила она.
– Да, кстати, – заметил и Разумовский, – телефон Валерия Викторовича мы нашли, он был под кроватью. Наверное, попал туда во время борьбы с преступником, а вот второго телефона – его жены – мы нигде не обнаружили.
– Много вещей пропало из спальни? – спросил Гуров,
– Почти все на месте, – ответила домработница. – Нет только телефона Ирины Николаевны и дорогих наручных часов Валерия Викторовича. Он всегда, когда снимал их, клал в ящик прикроватной тумбочки. Впрочем, мы еще не все тут осмотрели. Может, еще что-то пропало.
Гуров отвел взгляд от чемоданов и спросил Разумовского:
– Никого на обход соседних квартир еще не посылали?
– Нет. Я сам хотел походить и узнать, не слышал ли кто подозрительного шума из этой квартиры. Убийство произошло в одиннадцатом часу вечера. Еще не самое позднее время.
– Хорошо, тогда я сам обойду соседей и поговорю с теми, кто дома. А вы, – он обратился к понятым, пожилой паре, которые тихо сидели на стульях возле двери в комнату, – ничего не слышали? Из какой вы квартиры?
Мужчина лет семидесяти, седой и полный, посмотрел на Льва Ивановича грустными, как у шарпея, глазами и ответил:
– Мы с женой живем в квартире напротив. Вантинфан наша фамилия. Но в одиннадцать мы уже спали. Мы рано ложимся, – вздохнул он тяжело, словно у него была одышка и ему трудно было дышать.
– Значит, вы ничего такого подозрительного не слышали? Жаль. Ну что же, поговорю с другими соседями. Долго вы тут еще будете? – поинтересовался Лев Иванович у Разумовского.
– Уже заканчиваем. Надо сюда экспертов запускать. И так уже нервничают и торопят нас. Вы там скажите, пускай идут наверх.
– Хорошо, я скажу, – ответил Гуров и вышел из комнаты, бросив на ходу домработнице: – Жанна Валентиновна, нам с вами сегодня еще один разговор предстоит. Так что пока никуда далеко не девайтесь.
– Так куда я денусь-то, – тихим и усталым голосом отозвалась женщина.
8
Из соседей Шишковских по подъезду Гуров почти никого не застал дома. Что, в общем-то, было неудивительно. День был субботний, и многие уже успели выйти из дому – кто-то уехал на дачу, а кто-то ушел в магазин или просто прогуляться. Май в этом году выдался на удивление теплым и солнечным. Гуров вышел во двор и огляделся, прищурившись. После сумрачного подъезда солнце показалось ему таким ослепительно-ярким, что он невольно пожалел, что не прихватил из дому темные защитные очки. Какой-то молодой и хорошо одетый мужчина неподалеку от него торопливо докуривал сигарету, стоя возле урны.
– Вы живете в этом подъезде? – спросил его Лев Иванович.
– Да, а что? – сухо ответил мужчина и с подозрением посмотрел на Гурова.
Лев Иванович кивнул и достал удостоверение.
– Уголовный розыск, – сказал он и спросил: – На каком этаже вы живете?
– На четвертом, – нервно ответил мужчина и оглянулся. – А что, собственно, случилось?
– Вчера вечером на пятом этаже были убиты ваши соседи. Шишковские. Вы их знали?
– Ирину Николаевну убили?! – мужчина ошарашенно посмотрел на Гурова. – Конечно же, я знал и ее саму, и мужа. Они у нас личности знаменитые. Она документалист, а он… Писатель, кажется, или что-то в этом роде.
– Да, что-то в этом роде, – отозвался Гуров. – Я могу с вами поговорить? У вас найдется несколько свободных минут?
– Да, пожалуйста. Вот только оставлю эти сумки в квартире и спущусь. Мы сегодня гостей ждем, продукты вот кое-какие купили… Жена с дочкой в парикмахерской остались, а меня домой отправили. – Мужчина кивнул на тяжелую сумку, которую держал в руках.
– Хорошо, я вас тут подожду.
Лев Иванович огляделся и, увидев неподалеку лавочку, направился к ней. Мужчина вернулся через пару минут и тоже сел рядом. Он снова достал сигарету, а потом, немного подумав, предложил и Гурову. Тот отказался и спросил:
– Как мне к вам обращаться?
– Долгих Игорь Филиппович, – протянул тот руку для пожатия.
– Лев Иванович, – представился Гуров. – Вы хорошо Шишковских знали?
– Да как хорошо… Соседи и соседи. Здоровались всегда, если встретимся, про погоду и обо всяких глупостях иной раз словом с ними перемолвишься, вот и все знакомство. Хотя если честно сказать, то я Ирину Николаевну и ее мужа давно знаю – с ранней своей юности. Они в этот дом переехали, когда у них сын еще маленьким был. Елизаром его звали. Да и я тогда еще пацаном, можно сказать, считался. Мои родители с Шишковскими сильно дружили.
– А вы с Елизаром тоже дружили? – спросил Гуров.
– Не, какое там! Он меня лет на четырнадцать младше. Какая уж тут дружба-то, – рассмеялся Долгих. – У меня свои интересы и друзья были. Да я в квартире у Шишковских только пару раз всего и бывал-то. Когда они только переехали и когда сына хоронили. Из вежливости, по-соседски, значит.
– Ясно. Значит, и Антонину, их приемную дочку, вы тоже плохо знали?
– Отчего же плохо? Хорошо я ее знал. Лучше, чем Елизара. У меня ведь тоже дочка есть ее возраста. Я рано женился, – добавил он и улыбнулся Гурову хорошей и доброй улыбкой. Сразу было видно, что в семейной жизни он счастлив и о ранней женитьбе нисколько не жалеет. – Моя Юлька с Тоней в одном классе учится.
Улыбка вдруг сползла с его лица, и он серьезно и даже несколько испуганно, словно до него только что дошло, что произошло с его соседями, спросил:
– А Тоня? Ее тоже убили?
Гуров ответил не сразу, он смотрел на кончик недокуренной сигареты Долгих и молчал, но потом все-таки проговорил:
– Нет. Вернее, я не знаю. Во всяком случае, ее тела в квартире не обнаружили. Она… Девочка пропала, и мы не знаем, что с ней. Скажите, а ваша дочка, если она дружила с Тоней, не может быть в курсе, куда или с кем Тоня могла уйти из дома?