Человек с Зелёной тростью
Шрифт:
Маленький синий листочек уникального дерева теперь стал для Эльвин самым близким другом и спасителем в этом чужом мире. Только с его помощью можно было сбежать отсюда. Домой. Других путей для побега Эльвин не видела.
Освещая себе путь крошечным шариком из света, девушка подошла к кровати, но, кинув на неё взгляд, тут же в ужасе отпрянула назад. На чёрном покрывале серебряными нитками по шёлку был вышит огромный паук, раскинувший свои длинные лапы на толстой паутине.
При плохом освещении Эльвин даже сначала приняла его за живого, но потом успокоилась (насколько это было возможно) и сделала глубокий вдох. Снова приблизившись к кровати, она резко сдёрнула устрашающее покрывало на пол и откинула его подальше в угол.
Всё остальное постельное бельё тоже оказалось чернее ночи, но никаких страшных вышивок на нём уже не наблюдалось.
Дрожа как осиновый лист, Эльвин забралась в ледяную постель и, пытаясь согреться, закуталась в тяжёлое, грубое одеяло. Но оно не грело. Здесь ничто не грело. Неуютная, мёртвая, как склеп, темница давила всеми своими четырьмя стенами. Заснуть здесь было невозможно. Но может, можно было проснуться?
Эльвин уткнулась лицом в жёсткую, практически каменную подушку и со всей силы прижала к груди свой спасительный листок Лортониэли. Ах, если бы это был всего лишь кошмарный сон, или хотя бы просто очередное видение, подстроенное Человеком с Зелёной Тростью для получения карты! Она была согласна даже промучиться здесь от страха до зари, но только чтобы утром очнуться в своём уютном розовом шатре, очнуться в своей тёплой кровати, чтобы рядом снова оказались её друзья и живой Том.
Ей хотелось наверх. Подземный мир был ей невыносим. Тут всё время болела голова от давления сверху, тут она чувствовала себя загнанной в клетку. Хотя… сейчас она и так была посажена в клетку…
Беззвучно плача и сжимаясь от страха, Эльвин свернулась калачиком и затихла.
Надо было подумать. Надо было серьёзно обдумать все последующие действия, все возможные и невозможные способы побега, а главное, разобрать вопрос: как спасти Тома?
Необходимо было связаться с ним, сказать про имеющийся у неё спасительный листок, поддержать, успокоить, что с ней всё хорошо…
Но как это сделать? Как выбраться из темницы не потревожив охрану? О, а ведь это, кажется, не так уж и сложно! Просто стать невидимкой, перевоплотиться в белку, протиснуться через дверную решётку и – вот она свобода!
Сердце Эльвин радостно взлетело, но в следующую секунду так же быстро опустилось, потяжелевшее от отчаяния.
Всё равно, даже если ей и удастся сбежать – никакой ночи не хватит, чтобы отыскать среди этих нескончаемых подземных лабиринтов то место, где удерживают Тома. А если она посмеет связаться с ним через перстень Избранных – все тут же увидят яркую малиновую нить из света, и тогда Эльвин будет разоблачена. Да к тому же она непременно заблудится и не сможет опять вернуться в эту комнату, где ей приказали быть. А если Вэнджел узнает, что Эльвин сбежала, он, во-первых, её найдёт, а во-вторых, исполнит то, что и обещал. А именно – покончит с Томом.
Да… уходить было никак нельзя.
– Том… – Практически беззвучно прошептала Эльвин, ещё сильнее сжимаясь в комок. – Где ты сейчас? Как ты? О чём думаешь? Как бьётся твоё сердце в кромешной тьме этого мира?… Мой бедный, добрый Том…
Эльвин зажмурила глаза и, пытаясь отогнать чувство безумного голода и безысходности, окунулась в себя, в своё сердце. Где-то там, в глубине, срослись и живут в ней два крошечных осколка сердца Тома. Она попыталась отыскать их в себе, заглянуть через них в сердце Тома, понять, что он чувствует сейчас… и, кажется, смогла.
Ему было плохо. Очень плохо. Так горько, как не было, наверное, даже Эльвин.
Том винил себя за то, что пошёл за Кламмом, за то, что не только попался сам, но и втянул сюда свою невесту, ту, которую он поклялся оберегать и ту, которую по его беспечности может ждать пожизненное заключение в Царстве Тёмного Принца. Он не находил себе места. Боль… Эльвин сжала руку на груди. У него болело сердце. Его жгло и крутило.
Эльвин резко села на кровати, вырвавшись из этих жутких ощущений и, зажав рот рукой, ещё долго восстанавливала дыхание. Теперь спокойно лежать уже не было сил. Теперь она – комок нервов. Спутанный, плотный клубок раскалённых добела нервных нитей. Она вся – нервы.
Эльвин обхватила голову обеими руками и, отшвырнув ногами тяжёлое одеяло, вскочила на ноги.
Несколько минут она просто как безумная металась по абсолютно тёмной комнате, натыкаясь на стены, запинаясь о мебель. Пока, наконец, её взгляд не упал на зеркало, белевшее вместо спинки стула. Там, в квадратиках света, падавших в камеру через решётчатую дверь… Там, в том зеркале, она увидела своё отражение.
Тощая, жалкая фигурка в тонком нижнем платье, растрёпанные, всклоченные волосы, заплаканные глаза. Разве так должна выглядеть сильная Избранная? Разве может вот это (она вгляделась в странное отражение) ещё называться чьей-то защитницей, если не в состоянии защитить даже себя от этих истерик и отчаяния?
– Нет… – Эльвин медленно покачала головой, с горечью пятясь назад. – Нет, не может…
Это ошибка. Из неё вышла ужасная Избранная. Слабая, беспомощная, истеричная. В ней нет ничего хорошего. Она не приносит никому ни света, ни радости… только страдания. Там, наверху, кто-то спутал людей. Произошла ошибка. Никакая она не Избранная. Всё сплошная ошибка.
Эльвин сползла вниз на ледяной, каменный пол и, обхватив ноги руками, впала в какой-то судорожный транс.
Темнота в темноте. Это множились и множились в ней частички того тёмного, что внёс ей в голову ворон Клингстор. Этого и добивался Вэнджел, посадив её за решётку, наедине с собой. И с тьмой.
И, наверное, любая борьба за свою светлую натуру давалась бы Эльвин в тысячи раз труднее, если бы не одно обстоятельство, о котором девушка пока ещё даже не догадывалась. Что-то золотое, пока ещё очень маленькое, но необычайно сильное, какое-то скопление золотистых лучей в области живота пропускало через себя все негативные эмоции Эльвин и, как под прессом разглаживая их зазубрины, выпускало наружу.
Эльвин медленно огляделась вокруг и зажгла взглядом уже давно потухшую лампу в виде месяца.
Оказывается, она сидела около кровати, напротив тумбочки с кувшином для умывания.
«Пить!» – Внезапно прозвенело в голове Эльвин, и она быстро поднялась на ноги, чтобы подбежать к кувшину и утолить жажду. Но не успела этого сделать, так как в следующую секунду случилось непредвиденное.
То ли в протянутых руках Эльвин было столько желания схватить кувшин, что они стали для него магнитами, то ли тут вмешалась какая-то потусторонняя сила, но только глиняный кувшин вдруг сорвался с тумбы и устремился навстречу Эльвин.