Человек с Зелёной тростью
Шрифт:
– Ну вот… – Старая служанка была вполне удовлетворена услышанным.
Куча зеленолицых помощниц тут же развязали Эльвин и она, скрючившись, села на кровати. Всё тело ломало. В горле стояла тошнота. Раскалывалась голова, крутило живот.
– Это вам, – внезапно обратилась к ней Рума, пихая под нос Эльвин тарелку с чем-то красновато–оранжевым. – И это. – Она протянула ей ещё и стакан красного вина, накрытый куском чёрного хлеба. – Ешьте. У вас должны быть силы ходить. Я не хочу, чтобы вы упали без сознания прямо перед алтарём.
Рот Эльвин вмиг наполнился слюной, голодные глаза оглядели тарелку. Но за щекой всё ещё находился драгоценный спасительный листок. Есть сейчас было никак нельзя.
– Можно… можно мне чуть попозже? – Через силу отодвигая предложенную ей тарелку, попросила Эльвин.
– Когда позже? – Уперев руки в боки, нахмурилась Рума.
– Немного погодя… мне что-то нехорошо. – Эльвин и правда мутило. Она снова скрючилась, держась за живот.
– Будь по-вашему. – Разрешила старуха. – Тогда сейчас идём на примерку платья. А чтобы вам не идти босиком – вот. – Она поставила перед Эльвин пару чёрных жёстких, но чудесно красивых туфель. – Их сделали специально для венчания. Можете надеть уже сейчас. Идёмте!
У Эльвин подпрыгнуло сердце. Вот оно! Вот куда она спрячет свою драгоценность!
Уловив момент пока Рума даёт какие-то бессвязные распоряжения своим помощницам, Эльвин незаметно вытащила изо рта листок Лортониэли и быстро сунула его в правую туфлю под стельку.
Всё. Теперь всё было в порядке. Можно было идти. Она надела туфли и кое-как поднялась на ноги.
Вся компания не спеша покинула душную темницу и направилась вверх по коридору.
Эльвин пыталась увидеть среди стражников Мэтью, но оборачиваться в разные стороны при ходьбе было очень и очень трудно.
Кружилась голова. Перед глазами всё плыло и сливалось. А затем темнело… Несколько раз Эльвин приходила в себя уже лёжа на каменном полу. Но её приводили в чувство резкими хлопками по щекам и вели дальше.
Примерку провели в огромной швейной мастерской женской одежды, где, по предположению Эльвин, и жили прислужницы Румы. Повсюду горели свечи. Эльвин стояла на низкой табуреточке напротив огромного зеркала в железной оправе и чувствовала себя новогодней ёлкой.
Бесчисленное количество женских рук в перчатках наряжали её, безо всякого стеснения трогая её с ног до головы.
Тяжёлое чёрное платье с целой кучей ещё более тяжёлых накрахмаленных нижних юбок, бесконечные тяжёлые браслеты и цепи, сдавливающие шею и руки; железные длинные серьги, оттягивающие уши; заколки, банты, чёрные розы, огромные кольца… Всё это безжалостно навешивали на Эльвин, даже не представляя, как трудно ей было выносить на себе такое количество чёрной одежды и старинных украшений.
До крови царапая голову прутьями расчёски, ей навели высокую причёску, увив волосы нитями чёрного жемчуга. У Эльвин заболела шея.
– Мне тяжело. – Не в силах больше выносить эти муки, сказала Эльвин по прошествии нескольких часов. – Мне тяжело во всём этом… Я задыхаюсь.
– Так надо. – Бесстрастно отозвалась Рума, водружая на голову Эльвин ещё и венец, закреплённый на длинной фате. – Красота требует жертв. Помните эти мудрые слова?
– Какая ещё красота? – Эльвин обессилено глянула в зеркало. – Я не вижу себя среди всей этой мишуры. Я задавлена под этой грудой украшений. Мне трудно даже стоять, не то, что ходить. Я не смогу дойти до зала в этом.
– А ну не выступать! – Грубо прикрикнула на неё старуха. – Я наряжаю уже не одно поколение невест в этом царстве, и не намерена выслушивать замечания по поводу своей работы. Ещё никто и никогда не жаловался на качество её исполнения.
– Да, да!!! – Хором подхватили зеленолицые женщины. – Никто, никто не жаловался!!!
Эльвин грустно примолкла.
«– Ничего, – подумала она, – потерплю… Ещё хорошо, что среди украшений нет шкуры белого кота… А это ещё всё ерунда». – Её заметно передёрнуло от этих мыслей. Рума сразу заметила это.
– Так, основное мы, кажется, сделали. – Она обошла Эльвин кругом и поправила то, что на её взгляд было не так. – Осталось только лицо. Но им мы займёмся после того, как вы поедите, чтобы потом не стереть весь макияж. Подойдите сюда.
Из дальнего угла к самой ближней кровати быстро пододвинули стол.
Эльвин с трудом слезла с табуретки и, стараясь не помять бесконечные бантики и розы на платье, втиснулась в щель между столом и кроватью.
Ей подали её не съеденный завтрак. Эльвин заложила салфетку и с некоторым страхом вгляделась в тарелку.
– Это грибы. – Сразу пояснила Рума. – Ешьте быстрее…
Женщины в красных чепцах бесшумно окружили Эльвин, следя за каждым её движением. Конечно, есть в такой обстановке было мягко говоря не комфортно.
– А ложку… вы не дадите? – С большим внутренним неудобством спросила Эльвин, не обнаружив возле себя ни одного столового прибора.
– До свадьбы?.. Ложкой? – Возмущению Румы не было предела. – До свадьбы только руками!
– Руками ешьте! – Загалдели страшные женщины. – Не спрашивайте!
Спорить и углубляться в какие-то совершено странные обычаи Тёмного Королевства Эльвин не стала. Руками так руками. И пусть даже руки у неё грязные, и пусть даже целая свора наблюдателей абсолютно отбивает аппетит. Эльвин приступила к еде, и ей казалось, что ничего вкуснее этих красных поганок быть не может. От вина ещё сильнее закружилась голова.
«– Господи, как хорошо, что они не знают что я готовлю побег… – Подумалось ей ни с того ни с сего. – Какими злыми они бы стали, если бы смогли прочитать мои мысли, понять, как отвратительны мне их перекошенные лица… Как хорошо, что они этого не знают, а знают меня послушной и тихой Эльвин… А хотя…»