Человек в западне (Сборник)

Квентин Патрик

— Но, Жак, ведь он еще ребенок!

— Ребенок?

У меня разболелась голова и подкашивались ноги.

— Питер, лучше будет, чтобы вы ушли. Явится полиция, поднимется шум, газеты станут трепать имя Ирис. Кому это нужно? Ты понимаешь?

— К сожалению, ты прав, Жак. Нельзя скрыть следов. Если бы знали только мы... Мы трое...

— Мне кажется, надо поговорить с Жанной,— сказала Ирис.— Может, она что-нибудь знает?.

— Нет. Ведь Ронни закрыл ее в комнате. Его отпечатки

пальцев надо сохранить для полиции.

Я направился к телефону.

— Жак! — остановил меня Питер.

— Ко всем чертям! — вскипел я.— Что, мы можем еще сделать?

— Хорошо. Но позволь позвонить мне. Я знаком с одним полицейским.

— С лейтенантом Трантом? — спросила Ирис,

— Да.

Он взял трубку. Я не противился. Не все ли равно, кто вызовет полицию?

Трант. Кто такой Трант? Я слышал, как брат тихо разговаривал по телефону. Я сел в кресло так, чтобы не видеть Ронни. Меня сверлила мысль: Ронни умер! Его убил мой сын.

Полиция приехала через десять минут. Их было шестеро. Лейтенант Трант оказался человеком достаточно молодым — ему было меньше сорока. Детектив поздоровался с Питером и Ирис как с хорошими знакомыми. Это был высокий, элегантный человек со светскими манерами. Меня злил и раздражал его тихий голос, которым он отдавал приказания своим подчиненным.

Он подошел осмотреть тело. Я глядел на него из глубины комнаты, и мне хотелось крикнуть: «Это же Ронни, черт возьми, Ронни, а не вещественное доказательство!»

В комнату быстро вошел человек с черной сумкой и склонился над Ронни. Это был полицейский врач. Люди, заполнившие комнату, с их тяжелыми ботинками и грубой форменкой одеждой, никак не вписывались в роскошное убранство квартиры. «Вот так и приходит беда,— подумал я.—Грубо и примитивно. Но у беды не должно быть элегантного обличья, как у лейтенанта Транта». Все вокруг теряло реальные очертания. Будто сквозь сон я слышал, как Питер рассказал Транту о запертой наверху Жанне.

— Значит, будет лучше, если я сначала поговорю с миссис Шелдон,— решил детектив.

— Я пойду с вами,— сказала Ирис.— Бедное дитя сидит там в полной неизвестности уже несколько часов. Будет лучше, если о происшедшем ей скажет кто-нибудь из нас.

Я подошел к Ирис.

— Лучше это сделаю я.

— Трант, это мой брат Жак,— сказал Питер.

Умные глаза Транта остановились на мне. Он позвал одного из полицейских, и мы поднялись наверх. Дверь была закрыта, и ключ торчал в замке. Полицейский сфотографировал замок. Мы вошли в комнату, и я сказал Жанне, что случилось. Я сделал это не слишком тактично. Просто выложил: «Ронни убит».

Жанна в ужасе прижалась ко мне. Ни слова не было сказано про Билла, но она, очевидно, догадалась,

хотя ничем это не показала. Трант отнесся к ней чутко и внимательно и не спросил у нее ничего. Ирис осталась с Жанной, а мы спустились вниз. В это время парадная дверь открылась и в холл вошла Анни. Она не могла не видеть полицейских машин и, очевидно, поняла, что случилось что-то ужасное. Она тяжело поднималась наверх, теребя в руке белые перчатки из козьей шкурки. Наконец она заметила нас.

— Жак, что случилось с Ронни? — закричала она, тяжело дыша.

Страх Анни был неподдельным. Ведь Ронни для нее не только брат, он являлся единственным смыслом ее жизни.

— Его застрелили, Анни,— тихо сказал я.

Она зашаталась и схватилась за мою руку. Перчатки упали на пол.

— Анни, это детектив...

Она посмотрела на него невидящим взглядом, и я понял, что она не понимает меня.

— Не сейчас, пусть лучше поднимется к женщинам,— прервал меня Трант.

– - Мои перчатки, Жак, они, кажется, упали на пол.

Я привел ее в спальню и оставил на попечение Ирис, а сам вернулся в гостиную. Питер и Трант с доктором стояли у тела Ронни. У двери дежурили двое полицейских, два детектива внимательно осматривали комнату.

— Он умер между девятью и девятью тридцатью,— заключил доктор.

— Да,— сказал я.— Жанна Шелдон звонила мне в двадцать минут десятого, после выстрелов.

Трант знал об этом. Мы сказали ему это еще наверху. Он взглянул на меня.

— Я думаю, вы сможете лучше других рассказать, что здесь случилось.

— Конечно, я расскажу все, что вы хотите знать.

Мы отошли в самый дальний угол и сели на диван. Я всегда считал, что у полицейских имеются блокноты и карандаши. У Транта не было ничего. Мне было бы легче, если бы я чувствовал к нему антипатию, если бы он не казался таким спокойным и интеллигентным.

— Вас зовут Джакоб Дулитч?

— Нет. Джонатан. Но все называют Жак..

— Вы компаньон издательства «Шелдон и Дулитч»?, Это у вас издаются произведения Гвендолен Снейгли?

— Да.

— Вы женаты?

— Моя жена умерла.

— Да, помню. У вас есть сын? Кажется, ему должно быть около девятнадцати лет.

Значит, он помнил. Сознание, что он знает о Фелиции, сразило меня.

Я вынул сигарету, моя рука дрожала. Он чиркнул зажигалкой. Его предупредительность меня не удивила. Любезность пантеры.

— Мистер Шелдон давно женат?

— Приблизительно месяц. Он познакомился с женой в Англии. Ее отец писатель, которым заинтересовался мистер Шелдон. Он привез сюда всю семью жены. Живут они в этом же доме на верхнем этаже. Туда имеется отдельный вход.