Человек в западне (Сборник)
Шрифт:
Она указала мне на край кровати. Я присел.
— Ты знаешь, Анни, что я чувствую? Ведь я любил Ронни.
— Да, ты был ему искренним другом.
— И он мне, Анни. Но ты не должна сурово осуждать Билла. Он не убивал Ронни.
Она посмотрела на меня с изумлением.
— Но, Жак...
— Вчера вечером я думал, что это сделал он. Но потом Билл мне все рассказал. Револьвер он взял с собой для защиты: Бравада мальчишки. Ронни был прав, что выбросил его из дома. Но Билл не убивал.
В этот момент я стремился только к одной цели: убедить Анни. Передо мной стояли уверенное лицо Траста, бегающие глаза Артура Фридлянда, я думал о тысячах граждан, читающих сейчас газеты и осуждающих Билла. И мне очень хотелось хотя бы одного человека убедить в невиновности моего сына.
— Но ведь они его арестовали,— возразила она.
— Да, у Транта имеются доказательства, а у меня пока их нет. Но я хочу доказать и докажу, что Билл не убивал. Анни, ты хочешь мне помочь?
— Помочь тебе?
— Не мне, ему. Может быть, ты вспомнишь еще какие-нибудь факты. Что ты делала после того, как мы встретились в холле?
— Что я делала?—она перебирала пальцами угол одеяла, всматриваясь в одну точку, словно снова переживая кошмар.
— Я была испугана, понимаешь, Жак. Какая ужасная сцена с Биллом! Я хотела пройти за тобой в гостиную, но Ронни... я никогда не видела его в таком состоянии. Когда же я услышала ругань в твой адрес и его угрозы уничтожить издательство, я ушла в свою комнату. Но одиночество было невыносимо, и я уехала к Гвендолен Спейглн.
— К Гвендолен?
— Да, она приглашала меня на ужин. Мы давно дружны. А когда я вернулась, то увидела тебя и полицию.
— Больше ты ничего не знаешь?
— Нет, Жак, не знаю. Ничего, что могло бы тебе помочь...
Пришел Джонсон с дымящимися чашками.
— Ну, хорошо, Джонсон, я выпью кофе, можешь идти. Спасибо.
Она подождала, когда он уйдет, и тихо спросила:
— Ты в самом деле уверен, что Билл не виноват?
— Да, уверен.
— Но ведь это ты его сам же и выдал. Так мне сказали. Когда ты пришел, увидел распростертого Ронни и револьвер, ты вызвал полицию.
— Да, тогда я так думал и считал, что он должен за это заплатить. Ты должна меня понять. Эта история с полицией, мои с ним ссоры... Я думал, какова мать, таков и сын. И из-за этого погиб Ронни! Я простить себе этого не могу!
— Не можешь простить! Жак, ну почему ты всегда берешь на себя вину других? Ты выдал Билла, потому что думал, что он убил Ронни. Это твоя обязанность, что же ты себя мучаешь?
— Да, конечно, я великолепный человек, моя жена выскочила в окно, и сына арестовали по подозрению в убийстве!
— Слушай, Жак! Почему ты все грехи взваливаешь
— Что понять?
— Ты любил Фелицию так же, как и я. Это была прекрасная любовь, а сейчас?
— А что сейчас?
— Сейчас ты ненавидишь и ее, и себя. Ты все обратил против себя.
— Я стараюсь не думать о Фелиции.
— Но это тебя угнетает. Это испортило ваши отношения с Биллом.
Я не мог продолжать воспоминаний о Фелиции. Мне нужно было думать о Билле.
— Анни! Давай прекратим. Фелиция — это старая история.
— Потому что. она умерла? — придирчиво спросила Анни.— Значит, и Ронни тоже старая история?
— Нет, конечно. Анни, мне надо увидеться с Жанной, может быть она что-нибудь знает? До свидания, Анни.
— До свидания, Жак, но не надейся очень... Что прошло, того не вернешь. А я... Должна же я о ком-то заботиться? Кроме тебя у меня никого не осталось.
Глава 15
Я вышел. В холле возился Джонсон. Я с грустью думал о доброй Анни и ее последней фразе: «Не надейся очень, Жак...» Что это могло означать? Она была уверена в виновности Билла?
Я позвонил в квартиру Лейгтонов. Дверь открыла Нора. Она выглядела ужасно, похоже, не спала всю ночь. На ней был передник. «Характерная деталь,— машинально подумал я,— пусть мир обрушится, но Нора Лейгтон всегда будет готова обслужить других».
— Можно мне увидеться с Жанной? — спросил я.
— Пожалуйста. У вас нет никаких новостей о вашем сыне?
— Нет, никаких.
— Надеюсь, что мы еще встретимся. Я очень огорчена. Меня беспокоит Жанна. Я не должна была допускать этого замужества, Жанна ведь так молода. Разве она могла разобраться в своих чувствах? Это все уговоры Филлис и Базиля, ведь для них открывались такие возможности...
— Кто пришел, Нора? — спросил грубый голос леди Филлис.
Она выплыла из коридора с сигаретой в руке. Наконец, она увидела меня и остолбенела.
— Что вы здесь делаете?
— Мистер Дулитч пришел к Жанне, Филлис,— ответила за меня Нора.
Филлис, не обращая на нее никакого внимания, сказала:
— Какой вы прекрасный отец! Это называется воспитанием по-американски? Дай любимому дитяти все, что он ни пожелает! А если пожелает жену товарища — дай и ее. Вы уже давно обо всем знали. Полицейский рассказал нам вчера вечером. Почему же вы не сдержали их? Если вы сами были растяпой, почему не предупредили нас?
— Филлис, умоляю...— тихо вмешалась Нора.— Он же пробовал...