Человек в западне (Сборник)

Квентин Патрик

— Чепуха! — вскричал Базиль Лейгтои.— Это подвох, лейтенант! Лишняя попытка переложить ответственность за убийство на другие плечи. Моя жена пришла туда после убийства, повторяю, только после убийства! Мистера Шелдона убил Билл Дулитч. Пуговица...

На этот раз его красноречие прервал Питер.

— Вот именно, пуговица.— Он говорил очень спокойно.— Но где она? Это верно, что у Билла на куртке не хватало пуговицы. Но была ли эта пуговица в руке Ронни я не знаю, так как никто ее не видел, а тем более, не брал.

Но если она там была, легко

отгадать, как она туда попала. Убийца мог найти ее на лестнице,.по которой Ронни волочил Билла, или в гостиной, где он До этого избивал парня. А дальше оставалось только вложить ее в руку убитого, подсовывая полиции важную улику.

Взгляд Питера, устремленный на Базиля, был так же пронзителен, как и взгляд Транта.

— Я думаю, настала пора проинформировать вас, что еще удалось мне обнаружить. После телефонного разговора с моим приятелем из Голливуда, я обошел с фотокарточкой Билла все кинотеатры в районе дома Ронни. На Третьей аллее я нашел кассиршу, которая его узнала. Вчера вечером он купил у нее билет в половине девятого. Девушка хорошо его запомнила, так как он был очень расстроен. Она сказала ему, что сеанс уже начался и чтобы он поторопился, а он будто и не слышал ее. Так что у Билла есть алиби. Он никак не мог убить Ронни. А поскольку Билл не виноват, а ваша жена не могла быть там в указанное вами время...

Я слушал с напряженным вниманием. Лейтенант Трант был как всегда непроницаем. Нора затаилась в глубине кресла, как мышка, Базиль Лейгтон...

Но вот он как бы встряхнулся и снова пошел в атаку. Только что он вздрагивал от слов Питера, как от удара кнута, но сейчас снова взял себя в руки к заговорил, обращаясь к Транту:

— Лейтенант, можно считать, что мистер Дулитч говорит правду?

Трант посмотрел на него как много раз смотрел на меня, без враждебности, но с безразличием, гораздо худшим, чем открытое обвинение.

— Я слышу впервые об этом алиби, но давно знаю Питера Дулитча и уважаю его. Если говорить обо мне, то я ему полностью доверяю.

— Значит, Билл Дулитч не виновен? — растерянно спросил Базиль.

— Выходит, так,— словно мимоходом бросил Трант.

— Поэтому...

Очень медленно Базиль обернулся к жене. Пальцы его дрожали. Лицо выражало жалость. Ведь Базиль Лейгтон был «милосердным человеком».

— Нора,— сказал он тоном легкого упрека.— Нора, бедная, несчастная женщина! Почему ты мне солгала? Почему не сказала, что ты убила Ронни Шелдона? 

 Глава 24

Базиль Лейгтон замолчал. Мы все остолбенели и уставились на Нору Лейгтон. Она продолжала сидеть неподвижно, только, будто стала еще меньше.

Первой очнулась Жанна. Она подбежала к матери и схватила ее за руку. Я подумал, что убийство Ронни — еще одна жертва этой преданной женщины, принесенная на алтарь благополучия ее мужа. Последняя жертва примерной жены.

Питер подошел к окну, потом, подумав, направился к Норе. В руках у него была театральная программка, которую он протянул

ей.

— Это программа спектакля «Встреча в городе». Будьте любезны, откройте список действующих лиц...

Нора машинально взяла протянутую ей программку, ничего не понимая.

— Я прошу вас,— повторил Питер,— взгляните на нее. Действующие лица перечислены здесь в порядке их выхода на сцену. Прочтите первое имя.

Нора молчала. Жанна умоляюще сказала:

— Мамочка, дорогая, сделай то, что просит мистер Дулитч. Прочти первое имя.

— Борден,— тихо прочитала Нора.

— Прекрасно. А кто такой был Борден, миссис? — спросил Питер.

Рука Норы задрожала. Она посмотрела на мужа взглядом жертвы на палача.

— Нет, нет,— простонала она,— нет!

— Кто был Борден, миссис Нора, кто был Борден? — настаивал Питер.

Она с трудом ответила:

— Борден — почтальон. Он пришел с письмом. Попросил напиться. Женщина подала ему холодного чаю. Он больше не появлялся.

Трант встал рядом с Питером и внимательно всматривался в лицо Норы. Питер продолжал:

— Прочтите третью фамилию.

— Изабелла Страттон. Это приятельница героини, ее соседка. Она пришла за порошком для печенья.

— Как она была одета?

— На ней был голубой передник с красными узорами. Она сказала, что должна его носить, так как это подарок к Рождеству... Но, когда она его надевает, ей хочется кричать...

Она уронила программку и закрыла лицо руками.

— Боже мой... Боже...— шептали ее губы.

Питер спокойно поднял программку и подошел к Филлис.

— Прочтите, пожалуйста, четвертую фамилию.

— У меня нет очков. Без них я не прочту ни слова.

— Так принесите их,— сказал Питер.

Филлис с возмущением обратилась к Транту:

— Этот человек имеет право издеваться над нами?

— Я бы на вашем месте лучше бы принес очки, леди Брент,— с ударением произнес Трант.

Филлис взяла лорнет и спросила:

— Что вам надо?

— Прочтите четвертую фамилию,— спокойно повторил Питер.

— Марион Страттон.

— Расскажите нам о ней.

— Сейчас уже не смогу. Или вы считаете, что я только и думаю об этой чепухе? После вчерашнего?

— Но все-таки, кто она, Марион? Эту героиню нельзя не заметить.

— Почему?

— Сколько ей лет? Это молоденькая девушка или взрослая женщина?

— Это дочь той соседки, о которой сказала Нора.

— Хорошо. Это маленькая дочь мадам Страттон. Она плакала, потому что какой-то мальчишка стащил у нее обруч. Вы, наверное, это помните. Она рыдала так громко, что звенело в ушах.

— Я помню, что она орала, но в чем дело, что это противное дитя болтало...

— Довольно,— оборвал ее Питер.— Я знаю, что в Англии Марион — обычное женское имя, но у нас в Штатах не так. Марион —это не маленькая девочка. По спектаклю это сын соседки, мужчина двадцати двух лет. Я должен добавить, что в пьесе никто не кричит, хотя вы так хорошо запомнили этот крик. Марион — мужчина.