Чем вы недовольны?

Эдель Михаил Владимирович

– Человеку.

– Философия.

– Верно, уважаемый товарищ инженер. Без философии человек не человек, а мещанин. А мещанин равен обитателю лесов.

– Значит, я зверь, если еду в Одессу, а не лечу в Ломоносовск искать какую-то Тамару Мухину.

– Ты помочь не можешь.

– А ты?

– Несомненно.

– Я посмотрела бы, как ты полетела б без Анатолия.

– Меня просил не Анатолий, а Коста.

– Ради Анатолия.

– Второй пример благородства – Коста летит ради друга.

– Они же не твои друзья.

– Друзья. С того часа, когда я вошла в их дом. Вдумайся, назначили день свадьбы, оповестили родственников,

гостей, а их не меньше тысячи человек. И вдруг свадьбу откладывают… Считают себя не вправе веселиться, если, как старики говорят, у чужих людей младшая сестра Николая, сирота. Весь род Эшба считает Тамару своей родной. И вот… Прерывают отпуск Анатолия, снаряжают его и Косту, ничего не жалеют, лишь бы доставить радость Тамаре Мухиной, дочери погибшего солдата. Если не совершать таких поступков, не брать пример с благородных людей, для чего жить? Представь себе радость всей семьи Эшба, всего Акуа, когда в дом введут сестру Николая. Я постараюсь присутствовать при этом.

– И ты поедешь на свадьбу?

– Если найдём Тамару, обязательно. Отвлечемся от лирики. Я будущий следователь – прокурор, почему бы мне по духу своей профессии не помочь людям?

– Может, и мне возвращаться в Ломоносовск?

– Рекомендовала бы тебе, если бы в этом был смысл. Поезжай в Одессу – Киев – Москву, как вы задумали.

– Ужас! Ты приедешь в Ломоносовск с двумя горцами, и тебя увидят в их обществе. Что подумают? И зачем мы поехали на эти идиотские скачки?

– Чтобы встретиться с Анатолием.

– Что-о-о?

– Мне сказали – скачки национальный праздник. И, как видишь, мы встретились.

– Честное слово, сейчас телеграфирую Клавдии Павловне.

– Дома никого нет.

Несчастная Ася. Её круглые серые глаза искрение удивленно уставились на Катю.

– Знаешь, у тебя характер цыганки. Да, да, цыганки.

Авторство этого определения не принадлежало ей, Асе, она его слышала из уст Натальи Мироновны, бабушки Кати. Бабушка, как известно, тоже ошибалась. Но что-то цыганское в характере Кати наблюдалось – внезапность принимаемых решений, страстность при выполнении их, непреклонность.

– Мне это уже говорили, – ответила Катя.

СЕЙЧАС ТЕБЕ ПОКАЖУТ ЖИЗНЬ

В большом городе Степановске равной популярностью пользовались два лица: премьер оперетты Вячеслав Коркин и замдиректора первоклассной фабрики шерстяных изделий Вячеслав Сумочкин.

Справедливости ради скажем: Сумочкин некоторым образом затмевал Коркина. Пусть о прелестном баритональном теноре шумно вздыхала женская половина города, зато о внимании Сумочкина мечтала подавляющая часть населения. Ну что тенор?! Конечно, он очаровывал, как положено. В особенности в радиоконцертах, исполняя любимые арии. Вячеслав Коркин – сын астраханского рыбака, к тому же славился как любезный человек, без актерского гонора. Его единодушно избирали в разные правления, комиссии и депутатом городского совета.

Сумочкина на фабрике дружно считали передовым. В самом деле, дверь его кабинета всегда оставалась открытой, входи кому необходимо. Без доклада. Со всеми разговорами при всех, громко, откровенно. Никаких секретов.

Кто на первомайской демонстрации веселит колонну и на остановках лихо танцует польку под рабочий оркестр с рядовыми работницами? Сумочкин. Кто заботится о благоустройстве пионерского

лагеря, кто чаще всех навещает ребят и беседует с ними у костра? Вячеслав Игнатьевич.

Насчёт жилплощади – к нему. Грузовую машину для личных надобностей надо просить у него. А живет как? Ну, допустим, квартира у Вячеслава Игнатьевича благодатная, отличная. В лучшем доме города, у самого горпарка, окна выходят на реку. Опять-таки Сумочкин ходит пешком. Хотя фабрика в полутора километрах от дома. А вот другие ездят.

На Вячеславе Игнатьевиче скромный костюм, на его статной фигуре всё выглядит привлекательно.

И дома – ничего особенного. Мебель не ах! Никакого украшательства. Главное – много воздуха и света.

Обедает замдиректора в рабочей столовой, пусть в комнате для ИТР, но на людях. И вкус у Вячеслава Игнатьевича отменный. Прямо-таки художественный. И именно вкус играет решающую роль в его популярности. Ибо в ведении Вячеслава Игнатьевича находится экспериментальный цех фабрики шерстяных изделий. Фабрика главным образом изготовляет шерстяные спортивные костюмы, включая купальники, плавки, шапочки. Но отменнейшую продукцию выпускает экспериментальный цех: свитеры, пуловеры, джемперы, кашне и дамские жакеты. Каких цветов! Какой изумительной вязки! О таких изделиях можно мечтать. И действительно – о них мечтали.

К кому обратиться за экспериментальным свитером, дамским костюмом, шерстяным жилетом-безрукавкой? Конечно, к Вячеславу Игнатьевичу. К нему обращаются. Тихо. Полушёпотом. Вячеслав Игнатьевич как бы не слушает, но зато если кивнет головой, то всякий знает – через несколько дней можно заглянуть в небольшой магазин на Тихой улице. Надо войти, попросить директора и молча искательно взглянуть на него. Директор понимающе скажет – пройдите.

В крошечном кабинетике следует сказать: «Я от Вячеслава Игнатьевича».

«Ваша фамилия?» – спросит директор и откроет маленькую книжечку. Не сомневайтесь, раз Вячеслав Игнатьевич кивнул головой, ваша фамилия уже значится в книжечке. Директор осведомляется, что вам желательно, какого цвета, размера, и назначает вам день. Смело приходите и получайте ваш заказ. За полную стоимость, если вы не очень заметный работник, и за половину цены, если вы нужный человек.

Весьма занятым лицам изделия экспериментального цеха доставляются на дом, без их просьбы и без оплаты. По личному указанию Вячеслава Игнатьевича. Ему давно известны размеры и любимые цвета чрезвычайно занятых лиц и членов их семей. В квартире занятого или весьма занятого лица раздается звонок. Открывается дверь, и входит молодой человек с чемоданчиком, учтиво-решительный, знающий свое дело. Это порученец Вячеслава Игнатьевича, его адъютант, правая рука – Руфик Геворкян, преданный ему, как янычар султану.

Руфик числится работником фабрики, но даже зарплату он изволит получать раз в три месяца. Некогда. И вообще она его не очень занимает.

Руфик вручает супруге занятого или весьма занятого лица великолепные новинки, выслушивает пожелания и незамедлительно выполняет их.

Но это ещё не всё, что славит Вячеслава Игнатьевича. Драмтеатру или оперетте требуются дефицитные красители самых стойких и нежных тонов. Стоит позвонить Сумочкину – и театр удовлетворен. Подшефной школе нужны ремонтные материалы. Вячеслав Игнатьевич позвонит куда следует – и школа может не беспокоиться, материалы будут доставлены.