Чемодан. Вокзал. Обойма
Шрифт:
Андрей прекрасно понял, о чем идет речь. Ведь все жалобы участкового на свою тяжелую долю, с одной стороны, были правдой, а с другой – если бы он захотел, мог бы прикрыть эту «гостиницу». Ведь с зарегистрированных в ней сорока пяти нелегалов имел и он, и местные власти.
Ларин полез в карман и вытащил сигаретную пачку.
– Угощайтесь, Михаил. Сам-то я курить бросил, но так, для хороших людей ношу.
В глазах у милиционера появилось недоумение и обида.
– Так и я не курю. И вообще, что ты мне такое предлагаешь? То, что ты раньше
– А вы угощайтесь-угощайтесь, – настаивал Ларин, поражаясь недогадливости пожилого милиционера. – Всю пачку берите. Я же сказал – сам курить бросил, – Андрей приподнял ногтем крышку картонной пачки.
Наконец-то до участкового дошло, он заглянул внутрь и тут же расплылся в довольной улыбке. Вместо сигарет в пачке виднелись скрученные в трубочки четыре тысячные купюры.
– Если хороший человек угощает, можно и взять, – пачка исчезла в нагрудном кармане милицейской формы. – Эх, работенка у нас с тобой, Андрюха, – сказал участковый и сплюнул в траву. – Но делать-то ее кому-то надо. Каждый теперь крутится, как может. Думаешь, мне приятно? То-то и оно. Так что порядок тут наведи, и можешь ехать.
– Порядок наведем. Человек десять с целыми руками-ногами найдутся. Но и у меня к вам встречная просьба есть.
Участковый мгновенно напрягся.
– Мы ж с тобой обо всем договорились.
– Когда бойня началась, человек десять в лес рванули. Пока так и не вернулись. Может, заблудились, дороги не найдут. А мне утром ехать. Паспорта их при мне. Если в участок заберут – вы уж пособите, чтобы они по назначению попали, – Андрей порылся в карманах и нашел визитку Хайдарова с телефоном московского офиса. – Туда и направляйте, а то они адреса не знают. Сегодня только прилетели.
– Это не вопрос. Мне «снежные люди» в лесу не нужны.
Михаил с чувством пожал руку Ларину. Но затем его взгляд вновь сделался строгим. Он заметил, что дверца у внедорожника неестественно заломана к переднему крылу. Участковый подошел, заглянул внутрь – присвистнул, разглядывая пустую рулевую колонку, из-под которой торчали обрывки проводов. Сам руль лежал на сиденье.
– Это кто ж его так? Какую ж силищу иметь надо? Ты, что ли? Не похоже.
– Есть у меня один богатырь, – неохотно признался Андрей.
– Ни хрена себе! А еще некоторые говорят, что нам азиатов бояться нечего… Мол, мелкие и дохлые. А я тебе так скажу – они как звери. Лучше б и не смотрел. Теперь до утра всякая дрянь сниться будет…
Участковый сел на мотоцикл. Вспыхнула фара, ее свет прошелся по сидящим под стеной сарая гастарбайтерам. Чужаки напряженно смотрели на милиционера. Ведь его приезд в их понимании не мог остаться без последствий. Они зашевелились, лишь когда мотоцикл покатил к поселку.
Из сарая выбрался водитель «Икаруса», дернул Андрея за рукав.
– У меня, между прочим, два стекла разбили. Каждое по сто баксов стоит. Можно, конечно, бэушные взять, на свалке таких машин хватает. Тогда по семьдесят обойдутся. Но еще
– Расплачусь, не беспокойся.
– Не сомневаюсь, мужик ты нормальный. Я просто напоминаю, а вдруг забудешь?
Ларин и в самом деле не бросал слов на ветер. Все, о чем просил участковый, было пунктуально исполнено. Машину с оторванным рулевым колесом закатили в сарай, навесили сорванные ворота, кровь с травы смыли водой из колодца.
К рассвету возле «гостиницы» уже ничто не напоминало о разыгравшейся ночью драме. Лишь ветер носил голубиные перья, но с ними уже ничего нельзя было поделать.
Солнце еще не поднялось из-за горизонта, лишь край неба окрасился багрянцем – а древний «Икарус» уже выезжал на Симферопольское шоссе. Ветер врывался в салон через выбитые стекла, не помогали и прикрученные вязальной проволокой занавески.
Ларин сидел в кресле экскурсовода рядом с водителем и смотрел на бегущую под колеса автобуса разметку. С каждой минутой расстояние до Москвы сокращалось. Пленный «татаро-монгол», набычившись, изредка шевелился на заднем сиденье, втиснувшись между сумками гастарбайтеров. Руки, стянутые проволокой, прикрывала куртка. В его услугах пока не нуждались. Вот после Кольцевой его уже ждала работа – показывать дорогу к офису фирмы-конкурента.
Бессонная ночь не прошла даром. Андрей закрыл глаза и задремал, продолжая сжимать в руках лежащую на коленях завернутую в мешковину тяжелую самодельную бейсбольную биту.
Глава 10
Бродячий кот с обгрызенными другими котами в уличных схватках ушами напустил на себя миролюбивый вид, хрипло замурлыкал и принялся тереться о ножку лавки.
– Тварь ты хвостатая, нечего мне тебе дать, – Ларин отодвинул кота ногой.
Тот понял, что ничего ему не обломится, залез в детскую песочницу, справил нужду и принялся лапами загребать песок.
Вот уже битый час, как Андрей с Танголом сидели в одном из окраинных московских дворов. Между ними на лавочке по-прежнему находился в плену «татаро-монгол». Убежать он не мог. Колено с выбитой чашечкой уже распухло так, что даже джинсы натянулись. Чтобы не привлекать внимания редких прохожих, проволоку на руках по-прежнему прикрывала куртка. Глядя со стороны, могло показаться, что трое мужчин просто отдыхают во дворе. Возможно, слишком рано приехали в Москву по делам и теперь ждут, когда начнется рабочий день.
«Татаро-монгол» уже успел поклясться и аллахом, и могилой матери, и здоровьем своих детей, что не обманывает. Мол, офис фирмы, на которую он орудует дубиной со своими подручными, находится именно в этом дворе, в подвале двенадцатиэтажного дома. А ее директор обычно никогда не опаздывает.
Было похоже на правду. В высоком цокольном этаже виднелась широкая бронированная дверь, над ней с азиатской роскошью золотом отливала табличка «Закрытое акционерное общество «Меркурий». Рядом с дверью красным огоньком горел датчик включенной сигнализации.