Чемпионы Темных Богов

Френч Джон

XVII

Образы

«Тьма впереди, тьма позади», — подумал Санахт, следуя за Ариманом. Туннель вокруг них был круглым и совершенно гладким, как будто высеченным в черной скале водой. Свет не отражался ни от стен, ни от пола, ни от потолка. Глаза Рубрики сияли безжизненностью и холодом на шлемах, но не могли сделать ничего, кроме как грубо очерчивать бронированные головы. Даже дисплей его шлема не мог проникнуть сквозь сумрак. Варп также ничем не мог помочь. Он попытался дотянуться до него разумом, но сразу обнаружил, что концентрация срывается, словно попадая в бурную речку.

«Лабиринт». Вот как Ариман называл его, и теперь Санахт понимал,

почему. Луна не была цельной. Под всей ее поверхностью простирались туннели, формируя гигантские соты из отполированной черной скалы. В ее ядре, в конце извивающегося сквозь тьму пути, ждал Атеней. Здесь властвовал варп, он тек в стенах и неподвижном воздухе туннелей, изливаясь в некие незримые глубины. Это был не просто лабиринт в физической реальности, это был лабиринт разума. Он казался знакомым, хотя Санахт понятия не имел, почему, как будто он шагал по руинам давно потерянного дома. Насколько глубоко они спустились, или насколько далеко им оставалось идти, он также не знал. Лишь один Ариман двигался целеустремленно, паря впереди них, его одеяния развевались, словно на невидимом ветру.

Санахт вдруг ощутил, как на него давит тайна, погребенная под слоями мысленных помех и маскировок. Она ютилась внутри него, теплая и искушающая своими обещаниями. Скоро все начнется. Нет, он не позволит ей всплыть наружу. Пока нет. Ариман был слишком близко, и риск пока был слишком велик.

Санахт увидел, как Ариман внезапно вздрогнул, а затем замер. Рубрика остановилась вокруг него. Его сердца застыли. Неужели маска его поверхностных мыслей соскользнула? Неужели Ариман по какой-то причине заглянул вглубь его разума? Нет — он бы это понял. Каким бы слабым он ни был, он бы это понял и, кроме того, разве у Аримана были причины не доверять ему?

+ Что-то не так? + спросил Санахт и услышал, как его мысли разнеслись эхом, словно реальный звук.

— Не так… не так… не так…

+ Этот лабиринт не такой, как инквизитор сказала тебе? +

— Сказала тебе… тебе… тебе…

Ариман оглянулся и посмотрел вверх, как будто на небо, которого здесь не было.

— Это не лабиринт, — произнес Ариман своим настоящим голосом. На этот раз эхо не последовало. — Туннели и окружающие их течения варпа — лишь побочные продукты того, что их сформировало. Это карта, вырезанная варпом в холодном ядре луны. Вся структура — это стабилизированная сфера материи и эфира.

— Так он возник случайно? — спросил Санахт.

Ответ Аримана глухо протрещал в воздухе.

— Нет, в нем нет ничего случайного. Его переходы — это карта обмана и лжи, и сквозь него вибрирует варп, — Ариман повернулся обратно к тьме впереди. — Он создан из мыслей, изливающихся в реальность. Этот лабиринт — отголосок тех мыслей, словно отпечаток, оставленный на мягком прибрежном песке.

Рубрика с лязгом пришла в движение, когда Ариман заскользил вперед. Санахт пошел за ним, незаметно коснувшись наверший мечей.

— Чьих мыслей? — спросил Санахт, поравнявшись с Ариманом. — Ты сказал, что это место изваяно мыслями, но чьими?

— Нашего отца, — ответил Ариман.

Хемеллион ступил на мостик «Сикоракса». Он замер, уставившись на истертую медь палубы, отметив старые символы, вырезанные на шляпке каждой заклепки.

«Почему я здесь?» — он знал, где находится. Он бывал тут прежде, много раз. Он знал это, знал, что это был… мостик? Верно. Это он. Хемеллион знал, что это центр корабля…

Но что такое корабль?

Мимо пронеслась фигура в развевающейся мантии. Он моргнул. Хемеллион не был уверен, что такое корабль или что он на нем делает, но знал, что это было не важно, как и то, почему

он здесь. Важно только то, что он здесь.

Он поднял глаза и медленно сфокусировался. Что-то происходило. Он видел фигуры, суетливо бегавшие над многоярусными ямами из металла, заглубленными в палубу мостика. Они носили желтые одеяния, а их маски походили на звериные морды. Хемеллион уставился на одного из них. Его маска напоминала змею или ящерицу с опаловой чешуей.

«Кираборы…» — так ли их звали? Кажется, так.

Сквозь металлический лязг пробились крики. На мостике царила паника, Хемеллион в этом не сомневался, но все казалось очень отдаленным. Он находился там, где должен, и это было хорошо.

Он посмотрел на руки. Они выглядели старыми. Как это случилось?

Нет. Все правильно, он постарел. Он вырос и жил в мире камня и дождя. Теперь он был не там, а здесь, на корабле…

Хемеллион поковылял вперед. Серебряная цепь на его лодыжках залязгала о медную палубу. Никто как будто не замечал его. Крики и звон металла эхом отражались от высокого потолка. От скопления похожих на плиты машин валил черный дым. В рот и нос ударили странные густые запахи. Он продолжал идти, петляя между суетящимися кираборами. Вдали за дымом, звуками и мечущимися фигурами высился командный трон. Он разглядел на троне фигуру в красном, казавшуюся крошечной из-за расстояния и необъятности зала.

Под складками мантии он сжимал заостренный кусок металла. Тот был холодным на ощупь. Хемеллион не мог вспомнить, зачем он ему или откуда взялся, но это было не важно. Важно только то, что он здесь.

Он продолжал идти.

Игнис посмотрел на Жертвенника, остановившегося возле него. Ему не требовалось спрашивать, был ли навигатор в безопасности — он чувствовал мысли жалкого человечишки, скребущегося о стены новой темницы.

Автоматон защелкал и зажужжал.

— Все хорошо, — сказал Игнис и кивнул самому себе. Это было действительно так — все шло по плану, каждая деталь находилась на положенном месте, каждый факт в образе учтен, а каждая прогрессия разворачивалась в требуемом направлении. Его разум был соединен с другими разумами по всему флоту. Некоторые из тех разумов командовали кораблями, иные просто стояли рядом с теми, кто командовал. Сеть координации требовалось для того, чтобы вывести Аримана на нужную позицию, но сейчас в этом не было необходимости, по крайней мере, не в данной конфигурации. Он разорвал связь с одними разумами, и сфокусировался на других, подтянув их ближе к поверхности. Все они ждали этого момента; все были готовы действовать.

+ Сейчас, + послал он, и образ в его разуме расцвел полной жизнью.

Кармента увидела первые выстрелы и подумала, что случилась какая-то ошибка. Флот Аримана рассеялся по высокой орбите над Аполлонией. Некоторые сгруппировались вместе, другие рассредоточились друг от друга, собранные Игнисом в узоре, который она даже не пыталась понять. Последние рубежи лунной обороны были ликвидированы, и большинство кораблей начало смолкать.

Первым в движение пришел «Маликант». Военный корабль, имевший форму острия с покрытым гарью медным корпусом, принадлежал Мавахедрону и его порабощенным кланам. Кратко включив двигатели, он начал пируэтом уходить от остального флота. Кармента, чьи сенсоры привлекло движение, наблюдала за маневром судна. «Маликант» открыл огонь из орудий. Свет пронзил пустоту и взорвался возле пары чернокорпусных фрегатов. Кармента увидела ударную волну от обрушившихся щитов, и время вдруг остановилось, когда на нее накатило удивление. «Маликант» выстрелил снова, и фрегаты взорвались один за другим.