Чемульпо-Владивосток [СИ, финальная редакция, том 1]

Чернов Александр Борисович

А если не поможет, если нас вновь вынудят к схватке за само существование России как великой державы, - снова драться. Но не дав застать себя врасплох, подготовленными, на наших условиях и по нашим правилам. И победить! Какие еще у нас есть варианты? В позу страуса стать: яйца под крыло, голову в песок? Чем такая жертвенность может закончиться, именно ЭТО Вам и было предсказано, Ваше величество. Чтоб знали - чего бояться! Чего НЕЛЬЗЯ допустить!

А Вы, стало быть, решили, что это фатум? Рок? Искупительная жертва? Да как ни называйте, но итог этого вашего

фатализма в моем мире привел Россию к чудовищным потрясениям на целое столетие, выхода из рокового круга которых я лично не видел...

– Помоги нам, Господи, разорвать его, этот круг... И что бы Вы сами не думали, Михаил, а я все более и более уверяюсь в мысли, что явление Ваше, это важнейший промысел Божий и подспорье. Вы, если честно, не только открываете глаза мне на то, что было сокрыто во мгле, но и во многом помогаете быть... Тверже, что-ли... Благодаря Вам мне действительно стало легче нести весь этот груз...

И только ОН, он один мог послать Вас, после всех этих тягостных откровений...

– Но...

– Молчите... Молчите, Михаил! Это ЕГО длань. Я знаю... Нам даден ИМ шанс. И мы... Я... Я ОБЯЗАН им воспользоваться. Ибо речь идет о спасении и очищении всего православного мира, а вовсе не обо мне и моих дорогих... В этом - МОЙ крест... Я неверно истолковал послание Святого Отца Серафима. Ведь отче Серафиме показал мне, как МОЖЕТ быть. А не как ОБЯЗАТЕЛЬНО будет! А ОН, послав Вас, вразумляет меня, грешного...

Значит, все-таки, через кровь и муки мы должны будем пройти. Но не как жертвенные агнцы... И выход для России нашей есть. Достойный и праведный. Раз ОН так решил! Это ОН даровав нам Вас и ваших друзей, САМ решил помочь мне его нести... Мой крест...

Николай повернувшись к иконам широко и истово перекрестился, прошептав что-то, что Вадик не расслышал. После чего нетвердой походкой вернулся к столу, тяжело опустился в кресло и минуты две просидел с закрытыми глазами.

– Михаил... Вы понимаете, конечно, что я Вас от себя никуда уже не отпущу?

– Да, Ваше Величество...

– Хорошо... Хотя дядья, Победоносцев, Плеве, да и еще кое-кто...- Николай сделал паузу, как бы выделяя значение для него этого таинственного "кое кого", - Обижаются, что я вдруг стал уделять Вам так много внимания... Но если бы им была известна хоть толика, хоть крупинка этой невероятной правды о Вас, лучше бы от этого точно не стало. Ведь тогда бы меня самого могли счесть умалишенным.

– Но я хочу поставить Вам одно условие, мой Государь.

– Что? И какое же...
– в глазах императора на миг появилось совершенно неподдельное изумление.

– С этого дня Вы будете записывать в свой дневник не сводки погоды и отчет о количестве убитых ворон... Хотя я этих горластых пернатых тоже не очень люблю, но, будьте добры, Ваше Величество, держите перед собой, своей совестью и Богом отчет в том, что конкретно за день Вам удалось сделать для России. Для ее народа, для ее армии, для ее флота. Вот это - и записывайте.

– И снова Вы правы... Мне даже не по себе, как то...

– Простите, Ваше Величество,

но если бы я мог предполагать, что мы так вот встретимся... Конечно, дневник, вешь сугубо личная и мне тоже неловко, но Вы поймите меня правильно, хорошо? Нет у Вас больше времени на воронью охоту.

– Понимаю. И принимаю. Вы с меня берете недорого, - Николай улыбнулся как-то особенно кротко и грустно. После чего задумчиво помолчал, слегка теребя левый ус, и наконец, обернувшись к Банщикову, неожиданно спокойно и буднично спросил:

– Скажите Михаил, а что Вам известно... Что рассказано в ваших книгах ТАМ о взаимоотношениях в моей семье? Проблемы... Конфликты или вражда... Сплетни всякие... Можете говорить смело, мы одни...

"Опс... Вот и он. Вопрос НОМЕР РАЗ. Из списка самых главных опасностей, о которых предупреждал Василий. Полшага до допроса с пристрастием... Достаточно пары-тройки моментов из дневника Вырубовой, и, как он предупредил, труп мой, а потом и его с Петровичем, могут не найти уже никогда...

А каков он, оказывается, государь наш Николай Александрович Романов... Ловушка подготовлена и подана под такой пафос, под такую набожную патетику и слезу в глазах... Или же просто совпало? И Василий ошибался? Не знаю... Только вот мне ошибаться СЕЙЧАС нельзя. Ну, господи, благослови..."

– Про Вас лично, Ваше Величество, и про семью Романовых вообще, было написано ТАМ столько всякого разного, причем в диапазоне оценок от "царь и царица святые" до "царь и царица германские шпионы", что читать все это у меня не было никакого желания. Да и интересы были совсем другие. Медицина и юношеские развлечения как-то больше свободного времени занимали.

А мои знания в области политики, истории и флотских вопросов были связаны исключительно с увлечением историей русско-японской войны на море. С боевыми кораблями этой эпохи. "Опять про свои дурацкие допотопные пароходы книжку приволок! Вот возьми, Мечникова или Боткина биографию почитай лучше!" Так мой отец говорил...

Что поделаешь, как-то вот запало в душу несуразное это поражение России, гибель ее флота, трагичность и нелепость смертей Макарова и Кондратенко, бездарность Куропаткина, Стесселя, Авелана и Рожественского, трусость Ухтомского и Фока...

Но с кухней петербургского двора я тогда это все не связывал. Тем более, что попадать пред Ваши очи в мои жизненные планы никак не входило...

– Да уж, понимаю, Михаил...

– А прочитать что-либо по интересующему Вас, Государь, вопросу перед переброской сознания сюда, уже просто не было времени. Кроме Ваших дневников. И то с утилитарной целью зазубривания нескольких цитат.

Но могу сказать, что в большинстве своем, и обожатели и хулители, сходятся в том, что Вы отличный семьянин, супруга Ваша - примерная жена и мать, у Вас прекрасные, воспитанные дети. А вот взаимоотношения с Великими князьями... Тут все сложнее. Некоторые из них потом Вас предали. Увы, персонально, и кто по какому поводу, сейчас тоже не припоминаю, только как отголосок школьного курса истории...